№ 146 1849 р. січня 5. – Лист О. М. Куліш до О. Ф. Орлова з проханням виклопотати дозвіл П. О. Кулішеві повернутися до Петербурга

Ваше сиятельство, милостивый государь!

Муж мой, чувствуя свою вину, не смеет беспокоить вас просьбою о помиловании и я сама не дерзнула бы на эту просьбу, если бы ваше сиятельство не дали мне доказательств, что, сверх законного правосудия, вы руководствуетесь в действиях ваших внушениями сострадательного вашего сердца. К этой то стороне вашего правосудия решаюсь приступить теперь с мольбою как женщина, постигнутая величайшими горестями при самом вступлении своей в жизнь. Сжальтесь, ваше сиятельство, надо мною. Я не говорю здесь о моем муже, который может сказать в свою пользу одно, что он от всей души раскаивается, я молю обратить милосердие вашего сиятельства на меня собственно и ради меня пощадить моего мужа.

С самого детства я приучена быть верноподданною его и. в., отец мой до глубокой старости исполнял достойно должность уездного предводителя дворянства и умер на службе государю и отечеству, из шести братьев моих – два состоят в службе гражданской, а остальные четыре посвятили себя военной службе; все мои родственники незапятнаны ни единым подозрением в преступных мнениях. Только муж мой в несчастном увлечении воображения оскорбил своими сочинениями отечественную благость правительства. Но если б ваше сиятельство знали, как искренно и глубоко его раскаяние и как он жаждет доказать обращение свое на путь истинного служения добродетели!

Умилосердитесь над нами, ваше сиятельство! Не отвергните взять на себя труд исходатайствовать высочайшее разрешение возвратиться ему в столицу, где он скорее может найти службу и, находясь вблизи к тем благодетельным и великодушным лицам, которые умели отличить мимолетное заблуждение от совершенной испорченности сердца и злого умысла, будет в состоянии яснее доказать полное свое раскаяние и ревностным исполнением обязанностей загладить вину свою. Бедность, до которой мы дошли, живя в Туле без жалованья, и горесть нашего положения истощили его здоровье, и я страшусь скоро остаться вдовою.

Еще раз молю – умилосердитесь надо мною: не одних нас вы этим осчастливите, но и всех моих братьев, которые до сих пор были и будут до конца жизни ревностными слугами государя. Не говорю уже о бедной моей маменьке, которая, воспитав девятеро детей на пользу обществу, лишена в старости утешения видеть их счастливыми. Принося вашему сиятельству сердечную мою мольбу, считаю долгом изъяснить, что я далека от мысли присваивать себе какое-нибудь право на ваше милосердие; чувствую, что правосудие общего нашего отца-царя и без того смягчено вашим великодушным предстательством, но, зная, как много добра в сердце человеческом, осмеливаюсь надеяться от вас милости небесной. С глубочайшим почтением и совершенною преданностию имею честь быть вашего сиятельства покорнейшая к услугам

Александра Кулиш

5 генваря 1849

Помітка Л. В. Дубельта: Граф приказал лично объявить г-же Кулиш, что и Белозерскому, в меньшей степени виновному, не разрешено; тем паче невозможно этого сделать для Кулиша.

Помітка про одержання: 12 января 1849 г.

Ч. V, арк. 316, 317. Оригінал.

Примітки

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 2, с. 136 – 137.