VI. Государственное право

Уже Бандтке [333] и Шафарик заметили, что у славян (подобно эллинскому πόλις) [334] город составлял (центр всей государственной жизни) ядро, из которого развилось все государственное устройство. В самой глубокой древности, где только являются славяне, следы славян встречаем мы и города (ср. Шафарик. Славянские Древности) [335]. Это отличительная черта славянского племени от германского. Германцы вовсе не знали городов (Tacitus), даже села в целой Скандинавии и в большей части Германии не встречаются, а только отдельные разбросанные дворы – карды. Разрушив Римскую империю и поселившись в ее недрах, германцы познакомились с городами. Города эти, однако же, сохраняя древние свои городовые римские учреждения, много столетий оставались совершенно чуждыми германскому государственному устройству Закреслено: «где же этого не было там».

Германцы переносили в эти города свою Gau- und Markverfassung [336]. Так, Келн по многолюдности своей почитался целыми ray’om и имел своего graf (см. Eichhorn, Zeitschrift für Altgeschichte, I). Чисто германские города проявляются с VIII и IX столетия преимущественно вследствие учреждения епископств в новообращенных германских землях. Итак, городская община ничем не разнилась от прочих villae, в ray’ах состояла под теми самыми начальниками (cornes, contenarius), участвовала также на placita и thing и пр. [340]. Мало-помалу однако же епископы [341] и получили от франкских королей и императоров привилегии immunitatis и для той части общины, которая состояла из совершенно свободных людей, вследствие чего сии последние перестали судиться н подчиняться власти графа и начали судиться по Hofrecht и сделались епископскими министериалами, потеряв политическую свободу полного гражданина. Это однако же не мешало процветанию городов, напротив, они быстро вознеслись, будучи ограждаемы епископской властью от притязаний королей и дворянства.

С XI столетия проявляется в городах оппозиция против епископской власти, борьба была продолжительна, но, наконец, почти всем удалось освободиться от власти епископа, тогда они сделались вольными имперскими городами и только с тех пор существуют юридически как города, отличные от общин (ср. Kichhorn, Zeitschrift für geschichtliche Rechtswissenshaft). Итак, городской элемент, будучи первоначально совершенно чуждым германцам, проявляется у них сначала в рабстве и только впоследствии города переходят из рабского в свободное состояние. У славян наоборот: городское устройство составляло искони краеугольный камень политического существования; нигде свобода и жизнь государственная не проявлялись в столь сильном блеске, как в городах, и с падением городов падала их независимость [344].

Померания представляет собой в начале XII века систему городских республик, союз городов, состоящих друг другу в отношении города к пригородам. Старшим городом всей Померании и матерью всех померанских городов был Стеттин [345]. (Hanc enim antiquissimam et nobilissimam dicebant in terra Pomeranorum, matremque civitatum, Vita Otton[is] p. 400b). Прочие были ее пригородами и существовавшие в русских городах правило [347], что пригороды должны стать на том, на чем решил город ср…. [348], существовало и в Померании в полной силе. Юлин, второй город в Померании после Стеттина, не решается принять христианство и переменить веру, это считается противозаконным (satis injustum fore, р. 400в) [349] пока это не освящено постановлением глав старшего города [350]. Мы не смеем, говорят они, переменить древний закон отцов и предков наших без согласия старших (primatum) наших quos in hac Stetinensi nostra metropoli reveremur (p. 437a).

Может быть Стеттин был пригородом Арконы, по крайней мере рюгенцы объявляют стеттинцам войну за то, что они без их согласия приняли христианство (sine respecto et consilio eorum), p. 447 inferior. Киев на Руси носил имя матери русских городов (ср. Нестор), еще в XIV столетии пригородами его считаются все окружающие его города, напр. Закреслено: «Переяслав, Владимир». Путивль, Канев, Васильков, но не Переяслав и прочие / ср. Литовская летопись [353] в Чтениях Общества московских древностей. Так, на севере Новгород [354] считал пригородами своими Ладогу, Торжок. Тверь, Псков [355] и пр. Мы ничего подобного не встречаем в германском мире, скорее можно видеть в отношении греческих колоний к своей метрополии что-то похожее на славянские пригороды Закреслено: «так Корцира и Епидомн были пригородами Коринфа».. Известно, что Пелопон[н]есская война [356] началась из споров Коринфа с своими пригородами / ср. Thucydides, Liber I, caput). От пригородов должно отличать подгороды (suburbium, forbourgs) (напр. Ипатьевская летопись, ann[um] 1146, p. 24. Ер.), посады и прочее, т. е. вне городской стены тянущиеся дворы, в юридическом смысле они не были отличны от города, напр.: 1) при своде (из своего города в чужую землю свода нет. Русская Правда, § 21, Б): 2) касательно веча plebs de rure. Vita Ottonis, p. 401; 3) касательно власти посадника, тиуна, тысяцкого [?] (ср. Исторический сборник [361], т. о).

Я назвал Померанию союзом республик, хотя на челе этого союза находился князь (во время Оттона – Варжислав) по тому праву, по которому и Новгород почитается республикой. Как и на Руси, князь земли поморской (dux terrae) был стражею земли и верховным судиею. Как стража земли, он предводительствовал войском (дружиною) у Оттона, где только является князь, там и дружина, окружающая его (milites ducis), над ними он имеет более власти, нежели над горожанами по его слову, они принимают христианскую веру, тогда воспротивляются его послам.

Кто составлял княжескую дружину, трудно отгадать, вероятно, на Помории было, как и у прочих славян: что тот только имел право защищать отечество и сражаться в рядах дружины, кто имел поземельную собственность (так было в Польше, ср. Maciejowski, I, р. 121 sq.; в Богемии, Венгрии (ср. eod); в Сербии закон Душана, у казаков малороссийских; пока казак не имел собственной хаты и земли, он не мог служить реестровым казаком, не участвовал в радах, не мог быть выбираем в никакие войсковые чины. Наоборот, каждый владелец поземельной собственности, как бы мала она ни была, был обязан нести военную службу (ср. Mac, eodem.). Мы не имеем прямых указаний, чтобы так было и на Помории [362], однако же нельзя не заметить там тесного соотношения, существовавшего между поземельной собственностью и войсковой службой.

Можно принять за достоверное, что в те времена, когда не было еще дележа земли, а только отделение рода и заселение новых, поземельная собственность находилась в руках одних родоначальников, т. е. людей sui juris. Багатство исчислялось количеством лошадей, – говорит Зигфрид, – потому, что по числу лошадей можно было заключать о числе воинов, следовавших за родоначальником. Эти воины (milites) не были подданные (челядь) родоначальника, сопутствуются ему: такого обычая не было на Помории, всякий шел сам собою в поход без оруженосца, одна Закреслено: «князья». principes et capitanei (воеводы и жупаны) имели одного, а если много – двух отроков (clienti). Поэтому следовавшие за родоначальником milites были свободные вольные граждане, которых он снаряжал в поход из собственного своего имущества, смотря по своему состоянию точно так, как по Вислицкому статуту, где сказано: (р. 102) expeditio generalis debetur a militibus pro quantitate bonorum quilibet miles secundum quantitatem et possessionem suorum bonorum et redituum – teneatur militare [Головний похід повинен здійснюватися воїнами по кількості майна, нехай вважається, що всякий воїн б’ється у відповідності з наявною кількістю свого майна і прибутків (лат.)].

Из Зигфрида видно, что богатый родоначальник снаряжал до 130 воинов (р…)- Болеслав Кривоустый, заключив мир с померанцами, обязывает их выставлять ему вспомогательное войско, а именно: 9 родоначальников снаряжает десятого (novem patres familias in expeditionem armiset impensis abunde procurabunt et ejusdem familiae interim domi fideliter providebunt [дев’ять батьків сімейств щедро споряджують десятого зброєю і утриманням в похід, а, крім того, будуть турбуватись про його сім’ю (лат.)], p. 402b). Вспомнив при этом о всеславянском делении народа преимущественно в военном отношении на десятки, сотни и тысячи (у поляк[ов] ср. Kadłubek, у сербов ср. Палацкий. Чтения Общества, у русских ср. Bauly), мы найдем и в этом известии след этого учреждения. При общенародной войне все от мала до велика выступали в поход pospolite ruszenie, детей, стариков и драгоценности укрывали в укрепленные грады (coeperunt res suas ad loca munita deferre) [367], p. 412a, omnem opem suam substantiam in urbibus collocantes (р. 392в). Поэтому первою заботою при начале войны было укрепить города и возобновить разрушенные укрепления [369] (Pomerani – munitionibus et castris quae bellica vi complanata fuerant ex magna parte hoc intervallo reparatis (p. 412) at illi suis fixi viribus, eo quod civitates et castra, natura et arte firma – haberent quam plurima, se inexpugnables fore arbitrati sunt [Поморяни, які мали однакову військову силу, насамперед за цей перепочинок, спорудили укріплення і табори (р. 412), а вони дуже сильні тому, що мали численні міста і табори, укріплені природою і штучно, вважали, що будуть непереможними (лат.).]) (p. 392b). Болеслав узнал, что поморяне укрепляют города свои, почел себя в полном праве начать против них войну (unde pansi juxtam commonitionem habens sua et cetera, p. eadem.

Итак, мы видим в Померании в необыкновенных случаях посполитое рушение, а кроме того, дружину княжескую, она была с ним неразлучно как в мирное, так и военное время, как стража земли их, с нею он помогает своим городам в их междоусобиях с соседями.

Так, лужичи, напав на г. Тимину, сии последние призвали на помощь князя Вратислава (р. 441), дружина его частью на конях, частью на лодках (cum duobus exercitibus equestri et navali).

Впрочем поморянские города и без участия князя предпринимали войны (напр., стеттинцы!) с рюгенцами (и заключали мир) (напр., Стеттин с Болеславом мирный договор) [374] за так начинается: Boleslaus dux Polonorum – genti Pomeranae et populo Stetinensi (p. 402b), даже восставали против князя своего, так, например. Оттон, взяв с собою лучших [376] мужей стеттинских, насилу мог склонить Вратислава на мир с Стеттином (р. 417) (pacem affert unitati). Иногда же князь лично заключает мир, так Болеслав требовал, чтобы Вратислав лично явился к нему и принес повинную за поморские города, он это сделал и заключил мир datis dexstris, но все-таки не иначе, как в присутствии многих principes et nobiles, т. е. знатнейших из городов и жуп (р. 444).

Хотя Стеттин – старший город всей Померании, но он ничуть не стольный град князя. Местопребыванием его, как кажется, незначительный город Каминя, он именно называется civitas Ducis, и жена его княгиня живет также в оном (p. 398a) ad civitatem Ducis deveniunt, erat autem illic Ducissa uxor vir i Ducis legitima – p. 435, ad castrum Camin ubi sedes Ducis est pervenit [Приходять до міста князя, була в ньому княжна, законна дружина чоловіка, князя – с. 435, прийшов до табора Каміна, де було місцеперебування князя (лат.)], здесь он распоряжается как полный вотчинник и господин. Видно, что частная его поземельная собственность лежала в окружности города: он дарит церкви земли, отсылает лошадей Оттона на свои поля (omnes equos et jumenta eorum villicos suos ad opportuna loca terrae pastus gratia deducere jussit [Наказав своїм слугам відвести всіх коней і в’ючну худобу на зручні для випасу ділянки землі (лат.)]) (p. 393в), вся дружина принимает христианскую веру, словом власть его является здесь совсем иною, нежели в прочих случаях.

В прочих городах, например Юлин и Стеттин, он имел только двор княжий (curia), точно как и в каждом русском городе (в Новгороде, Пскове, Киеве, Полоцке и пр.). Княжеский двор (in singulis civitatibus Dux palatium habebat et cortem aedibibus, p. 399в), состоящий из дворца и собственного двора (cortlis), находился всегда в граде (arx) среди города на самом почетном месте, обыкновенно вместе с храмом (напр., в Стеттине на горе Триглава: montem Treglai in media civitate, ubi sedes erat Ducis ascendit p. 445). У всех славян княжеский двор почитался местом священным, неприкосновенным. В Померании существовал такой закон lex talis erat, что если кто искал убежища в княжем дворе, то он был безопасен от всяких преследований и всякой мести врага (ad quem si quis confugisset, et cetera, ut quolibet hoste persequente, securus ibi consisteret et illaesus p. 399b tutum ab inimicis asylum possidet [Якщо хто втік до нього і т. д., переслідуваний яким-небудь ворогом, щоб бути у безпеці і неушкодженим, має там безпечну від ворогів схованку (лат.)] p. 435. Поэтому в Юлине и в Стеттине первое дело Оттона добраться княжеского двора, где он себя считал безопасным от свирепства жителей. Так и в России Олаф, совершив убийство в Новгороде, находит убежище в дворе княжьем. Новгородцы не смеют его осудить, преследовать и совершать над ним кровавую месть (см. Сагу Олафа Тригвасона в Русском историческом сборнике, т. V, раздел…. В Русской Правде мы видим, что закуп ищет убежище от жестокости господина своего при княжьем дворе (Русская Правда. О закупе § I. Иже закуп ко князю бежит, обиды для своего господина).

В позднейшие времена священность княжьего и царского двора еще более развита (ср. Уложение, глава III). О Богемии см. Řad zemského prava , § 41. О Сербии Закон Душана, § 82 (аще кои чловек [соузьнь] [386], утече ись тьмнице на дворь царевь – да есть свободьно).

Причина такой святости княжьего двора происходила не столько из благоговейного чувства к княжескому сану, сколько из того, что двор княжеский вместе был и местом суда и народного собрания (так было в Стеттине. Vita Ottonis, p. 445 [387], так в Новгороде: двор Ярославлев). Тесная же связь религиозных обрядов с судилищем в языческие времена известна нам из многих свидетельств: в суде Либушинском вместе с мечем карающим и деками правдодатными является огонь правдозвестен и вода святочудная. У полтавских славян в священном Проще Прове сходился по понедельникам [388] (secunda feria) народ, жрец и князь и совершался суд (Illic secunda feria populus terrae cum flumine et Regulo convenire solebant propter judicia. Heimond, I, с. 83).

Вход в святилище был открыт для каждого ищущего безопасности от преследования местника, точно как в княжьем дворе находил он там убежище (asylum), ср. Helmond eod., поэтому очень естественно, что впоследствии перенесли святость эту и на княжий двор, когда сие последнее место сделалось местом отправления суда. А что действительно княжий двор был местом суда [391] это мы видим у всех славян (оже прийдет кровав муж на двор. Правда Русская. О муже кроваве: аще ни додержат до света, то вести на княж двор Eod., § 22 (о Тати Б.) [392]. У хорватов (ср. закон Винодольский, § 9, 23, 38, 47, 43 [393], 76 и пр. обыкновенно просто двор, иногда двор кнеж, как в § 50), у сербов (§ 46; ко дойде на двор царев да и всякому учини правда; § 146; за три работы на невероу и за кьрье и за разбой владыческий за идоу предь царя), у чехов Ср…

Это естественным образом приводит нас к рассмотрению другого атрибута княжеского сана у славян. А именно, князь был у них не только стражею земли, но и верховным судиею своего народа. Чехи, сохранившие гораздо чаще прочих славян столь много юридических национальных понятий, представляют нам так славянского князя в первоначальной своей простоте, он у них не иначе называется как správce a soudce lidu (ср. Hajek, ad ann[um] 663 inf. и пр.), т. е. блюститель и судья народа (поэтому избрание простых земледельцев в князи как, напр. Пршемысла и Пиаста, столько же в духе славянском [395], сколько он противоречит германским понятиям [396], по которым князь должен был быть преимущественно вождем своего народа, т. е. воеводою.

Этим и объясняется то странное явление, что мы у всех почти славян еще в языческом периоде видим женщин на престоле, в России – Ольгу, в Польше – Ванду, в Чехии – Либушу. на Помории, (ср. сагу Олафа Тригвасона в Русском Историческом сборнике, т. 5, p… [397], y германцев мы решительно не встречаем подобных примеров. Амаласунта, Фредегунда, Брунгильда, во-первых, христианки, а во-вторых, правят не от своего имени, а как опекуны малолетних детей своих). Первые чешские князья не только не герои [398], но любовь их к спокойству переходит в немощь или слабость. Служебники их отделяются от них, не признают их власти верховной, а они все это терпят по доброте своей, как выражается хроника (ср. Гаек) [399].

Были другие добродетели, которые славяне в князьях своих ценили гораздо выше воинской доблести, а именно: мудрость, справедливость и вещий дух, рассказывает Гаек (ad annum 715), что после смерти Крука [401] весь чешский народ, собравшись на поле Drahoniovem с тем, чтобы избрать себе správce zemi, одни не желали повиноваться Либуше и утверждали, что простой народ не может оставаться без доброго správce мужского рода, могущего защищать землю от нападения неприятелей, но другие же отвечали, что opravdavy správce lidu есть тот, кто обладает познанием будущих вещей, вследствие чего они общим голосом призвали Либушу судить и рядить чешскою землею. Крук и Пршемысл также являются вещими мужами. Видно, что народ смотрел на них, как на посредников между высшими богами и людьми, поэтому тот им оказывал такую почесть (a počtivost jemu jako Bohu činili, Hajek ad annum 670, коленопреклонение и пр[очее]. Не одни чехи имели такое понятие о князьях своих; о рюгенцах Гельмольд (Lib. І, с. 2.) рассказывает, что они так чтут королей своих, что никакие общественные дела не решаются без их непосредственного участия (propter familiaritatem Deorum – quas majori prae ceteros cultura venerantur).

У нас киевляне прозвали Олега вещим по той же причине, т. е. они видели в необыкновенном его военном счастии следствие его близких сношений с божеством. Так и поляки избрали Пиаста князем как мужа, приобревшего особенную милость божества, проявившуюся в изобилии, которым он был окружен во время всеобщего голода ср. Kadłubek, Lib[ri], II, epist[ula]. Известно, наконец, что Аттила [407], вероятно следуя духу понятий подданных своих (т. е. славян, ср. Константин Багрянородный), утверждал будто бы он предназначен небом карать беззаконие народов (ср. Priscus).

После этого неудивительно, если слово князь означает у некоторых славян (поляков, чехов) священника (ср. Maciejowski, Ходаковский), оба они почитаются посредниками между божеством и народом, обладателями высших знаний Закреслено: «вещими мужами», вещей вытезовых, как выражается суд Либушин. и на острове Рюгене чуть ли не совпадал князь н жрец в одном лице (ср. Maciejowski).

Либуша излагает народу своему, требующему непременно князя, права будущего князя (Hajek, ad annum, 722). О, славный чешский люд, происходящий от знаменитого народа хорватского и языка славянского, откуда явилась в тебе такая глупость, что ты будущее благо твое не ведаешь, забыл (все слова велеславного князя твоего, приведшего тебя в этот край. О бедный, слишком бедный народ, ты не умеешь жить свободным. О nebożatha sprostna a zuřivosti plna, но что ты бежишь из жизни к смерти, несносное иго на себя налагаешь и выю и свою незнаемой службе подставляешь. О безумные, поздно, напрасно будете жалеть, как те лягушки, которые избрали себе цаплю в короли, а она их, носом своим насмерть поражая, начала беспощадно их пожирать. Бедные вы, не знаете, что такое права княжеские, я вам их вкратце ознаменую. Легко ныне вам выбрать князя, но не легко вам будет выбранного низложить. Теперь он еще в вашей воле, но раз избран, вы и все ваше имущество будет в его воле, перед ликом его, колена ваши затрясутся, язык онемеет, уста сомкнутся (sklesnou se) на его глас, вы едва в состоянии будете с великим трепетом вымолвить: так княже Закреслено: «господние». или так.

Он же одним мановением (pokynoutim) своим, без вашей рады того отсудит, иного велит выбросить в темницу, иного прикажет на виселицу повесить. Некоторым тем из вас, кого ему вздумается, велит он быть при себе прислужниками: поварами, пекарями, мельниками, поплажскими, палачами, биричами (хотя бы вам это и нелюбо было), установит из среды вас сотников, десятников berniky, урядников, винарей, сеячей, женцов и молотильщиков. Он захочет, чтобы сыны и дочери ваши низко ему кланялись, лучшее имущество ваше он себе присвоит, будь оно на поле или в вертограде на лугу, или в селе, в гумне, в коморе или в клети, будь оно даже и в земле зарыто и там он его отыщет и отнимет у вас. Сходство этой речи с речью Самуила к иудеям, просящим царя (I Самуил, гл. 8, ст. 11 – 17), довольно поразительно, может быть оно даже подражание сего места Ветхого завета, во всяком случае, однако ж, очень важно для нас, что сквозь риторические преувеличения Либуши пробивается тогдашнее понятие чехов о княжеской власти; она обнимает власть судебную, как в гражданских (отсудит), так и в уголовных делах (ввергать в темницу, вешать) и власть административную (100-ки, 10-ки урядники, биричи и прочее) Закреслено: «родовую, т. е. распоряжается имуществом подданных своих». кроме того, князь как родовой старшина всего народа более или менее произвольно располагал не только имуществом, но и лицами подданных своих.

Рождение и выбор народа давали право на княжеский сан. Славимиол, владея пространной и многолюдной областью, требовал от прислужников и подданных своих, чтобы они его именовали князем или паном Куржимским, но, говорит Hajek (ad annum 76[8]), он не был князем и не имел на это права ни по роду, ни по выбору народному (ne byl on jest Kníże any rozeny, any žádnie volány [412]). После смерти Čecha народ не сейчас избрал Крука, но прежде предложил княжеский стол его брату Леху (ср. Hajek, ad annum 666, 670) и только вследствии его отказа выбран был Крук, которого Čech еще обещал po sobě; souditi, a správce lidy ustanoviti (Hajek anno 653 inf.). Прогнав Боривоя зато, что он принял христианскую религию, одни советуют выбрать себе князя из земледельцев (od pluhu), как предки их делывали, но народ, собравшись на вече, постановил послать за Стожаиром потому, что он был из княжеского рода (Haj[ek], anno 896). Поэтому эта заботливость Владык и Lopotuom о том, чтобы род княжеский не пресекся, вследствие чего Закреслено: «первым делом он» они сейчас после венчания князя Закреслено: «годить ему». приводили ему невесту, а в случае смерти первой супруги заставляли вторично жениться (Hajek. annum, 769 inf.).

Наконец, понятие о княжеском сане как о достоинстве, пребывающем постоянно в известном роде и сделавшимся его достоянием, пробивается и в оппозиции, которую мы встречаем, княжеской власти. Так, знатный род Вршовцев (к роду этому принадлежал и Кресомысл), пытавшийся низвергнуть князя Мната и возсесть на Закреслено: «княжеский». вышеградский престол (Hajek, ad annum 787), возмутился против князя Гостивита и не только его, но и весь род Пршемыслава хотел удалить от княжеского достоинства (rod knižecy od Pžemyslava knižte prvniho pošly zahladiti u svǔj rod mjeto toho Knižestvi uvesti [Князівський рід від Пршемислава, князя першого, пішли стерти і свій рід замість того ввести в князівство (чеськ.)]. Hajek, ad annum 887).

Сукослав сам, будучи из княжеского рода, восставал против Гостивита. «Скажите князю своему, – отвечал он послам, пришедшим напомнить ему долг подданного, – что и в моих владениях жили некогда такие же князья и что я хочу расширять славу княжества своего» (Hajek, anno 879). При всем том однако же у чехов не было такого понятия о наследственности княжеского сана, как в Скандинавии, где сыну Кондига уже по рождению принадлежало царство отца (напр. сага Олафа Тригвасона, с. 45, 46 riki that er hanu er til borinu). Княжеская власть постоянно пребывала в роде Премыслава, но ни один из его потомков, однако же, не вступил Закреслено: «имел права». на престол по праву наследства, одно избрание народа делало его князем.

Hajek рассказывает (ad ann[um] 884), что князь Гостивит велел себе выстроить град. Гостивит желал осадить на нем старшего сына своего, но лопоты и владыки просили его оставить при себе сына на Вышеграде, дабы он учился правосудию и мог в будущем правдиво судить подданных своих. Гостивит отвечал им: «Из ваших слов я заключаю, что вы хотите по смерти моей избраться себя [418] одного из сыновей моих себе в князья», – и согласился на их просьбу. Здесь решительно не видно права, наследственного на престол [419]. Боривой при жизни еще отказался от престола и передал княжескую власть сыну старшему Спитигневу, созвав при этом однако ж на снем все три сословия: владыки, земане и мещане (Hajek, annum, 905). Спитигнев однако ж вскоре умер, и чехи обратились опять к Боривою с просьбой принять княжение, но он отказался и просил только, чтобы они выбрали сына меньшего его Вратислава (Hajek, annum 907).

Народ сперва не хотел Вратислава по причине его молодости [420], и только po dluhem rokovani был он избран и венчан. Впоследствии право наследства на престол получает более и более силы, так, уже после смерти Вратислава (ср. Hajek, ad annum, 917), оставившего после себя двух малолетних сыновей – Вацлава и Болеслава, Драгомира [422], вдова его, жаждавшая захватить правление в продолжении малолетства сыновей в качестве правительницы и опекунши, могла сказать собранным владыкам: «Вы не имеете права избрать себе какого-нибудь князя потому, что остались сыновья по муже моем Закреслено: «они то имеют»., им принадлежит княжеский престол по праву наследства (onit nápad k knižstvi maji), но так как они еще не дошли до лет своих, то кому же другому может надлежать zpravovane zemi до их совершеннолетия, как не мне – княгине и матери их?» Владыки, посоветовавшись с старшими, согласились на требования Драгомиры.

Но сам Вацлав о себе свидетельствует (Hajek, annum 921): «Отец мой блаженной памяти Вратислава mne jest pořizenim sve vǔli posledni dědicem zǔstavil, Lopotove, vlédyky, a Zemane tito všichní se mne za Kniże volili [Рішенням своєї останньої волі призначив мене спадкоємцем, лопотові, владики і земани всі вибрали мене князем (чеськ.)]. Старший сын обыкновенно по отце наследовал на престоле, но также единственно вследствие выбора, а не вследствие права первородства [426]. Князь Боен, умирая, оставил двух сыновей – Кресомысла и Вратислава. Народ, собравшийся на снем, не знал, кого избрать: многие хотели меньшего брата Вратислава pro zpanilost osoby, другие – Кресомысла, который хотя меньше ростом, но ostreho vtipu. Наконец, po dluhych rozepžech z mnohem rokovani постановили выбрать Кресомысла как старшего на вышеградский престол, а Вратиславу в удел zadil дать Луцкую (Лунбицкую) область (Hajek, anno 832). Князь Неклан оставил также двух сыновей: Гостивита и Мстибоя [430], но народ выбрал старшего – Гостивита.

Мстибой, питавший до тех пор надежду, что его выберут на пражское или, по крайней мере, на Луцкое княжество, восстал против брата и старался его свергнуть с престола. После пятилетней вражды он, наконец, помирился, приняв zadil – Кауржимское княжество (Hajek, annum 876). Из всех этих примеров (видим), что чехи преимущественно избирали старшего сына, но что это ничуть не было коренным правилом престолонаследия Закреслено: «таковым было в Богемии».. Общеславянская идея о праве старейшинства была известна чешскому народу [431]. Всего яснее она выказывается в договоре, заключенном между Гостивитом и Мстибоем, о престолонаследии (Hajek, anno 876).

Старшие и владыки, чтобы прекратить усобицу братьев, заставили их заключить договор, вследствие которого Гостивит остался князем в стольном граде Праге, а Мстибой, как младший, получил zadjl княжество Злицкое (т. к. последний владетель оного Леслав умер без наследников). Касательно же престолонаследия установили следующее: если Гостивит умрет прежде Мстибоя, оставив после себя детей, то быть bez odporu пражским князем Мстибою, а не наследникам Гостивита, в случае же смерти Мстибоя прежде Гостивита, чтобы старший сын Гостивита наследовал в Пражском княжестве, а наследники Мстибоя в удельном (posloupnem), Злицком или Кауржимском княжестве. Договор этот про память будущих дней был записан в книги памятные, в которых находились права и постановления прежних князей Пржемысла, Либуши и их преемников.

Дьяк и писец Розан написал оный на телячих книгах, скрепленных дубовыми досками, и они хранились в склепе возле Божницы (т. е. языческого храма, одни старшие лопоты имели ключи от этого склепа (Hajek) 1.1). Тщательность эта при хранении акта показывает, что он почитался одним из основных государственных постановлений, а подробность, с которой летописец передает нам внесение договора в dsky zemskie, служит ручательством за достоверность самого происшествия. И так в уделе князья наследуют по праву вотчинному, а не первородства (в договоре сказано, что наследники Мстибоя (dědici) наследуют в Злицком княжестве, а не старший сын), в великом же княжении по праву старейшинства брат, потом уже старший сын. Так было и в России, т. е. идея о праве старейшинства существовала, хотя часто обстоятельства не позволяли ей осуществляться, так и в Польше (напр. после смерти Болеслава Храброго ? и Кенд?).

Народ избирал князя, народ же имел право низложить недостойного. Князь Мнат (ср. Hajek, annum 787), удалившись из Вышеграда в волость свою град Остромеч, Кресомысл предложил на вече низложить Мната как негодного к княжению по многим причинам в особенности потому, что он, оставив Вышеград pžed Knižestvim utika, и предложил, чтобы его выбрали на место Мната, как более способного и достойного. Лопоты и владыки послали тогда сказать Мнату, чтобы он возвратился, если хочет оставаться князем, и сидел на Вышеграде на отчем столе [436] потому, что они не могут оставаться bez pana a soudce, не то изберут себе нового князя.

О Боривое, которого прогнали за то, что он обратился в христианство, уже было упоминаемо [438]. При князе Сибеславе постановлено на снеме в Праге, между прочим (ср. Hajek, anno 1135); в случае князь допустит кого-нибудь против права посягнуть на безопасность государства разбоем heb jakou ž tolik hanbou, то паны и рыцарство и города nemaji Knižeti hleděti, и даней ему не платить до тех пор, пока не восстановит порядок по долгу присяги, данной князем при вступлении на престол.

Скажем несколько слов о порядке избрания князя и о случающихся при этом церемониях и торжествах. Народ и родственники три дня плакали и голосили над телом: «Земля наша осырела, – говорили они, – мы как пчелы без матери», ногтями лицо раздирали (Hajek, ann[um] 709; Jornandes [441] о смерти Атиллы). На третий день зарывали тело, над могилой обыкновенно клали огромный камень и палили огонь от 3 до 9 дней, причем иногда бороды резали и в огонь бросали (Hajek, anno), иногда платье на куски рвали и на ветер пускали, взывая к богам, чтобы они им даровали князя. Вскоре после погребения [442] старшие и владыки [443] сзывали весь народ от мала до велика (иногда являлись и женщины) на снем Закреслено: «избрания». для величания нового князя Закреслено: «место избрания происходило или на месте погребения, там, где умер последний князь (ср. Grimm), или на княжеском дворе Вышеградском, или же ни чистом поле». Часто упоминается о снеме при yezevki, или студийце – верно священном источнике [445].

Провозгласив нового князя, его сажали на столе stolcě (предшественников его Чеха, Либуши, Пршемысла), при этом надобно заметить, что в новом княжестве сажали князя и на новом столе, напр(имер), Вратислава в Луцком княжестве (Hajek, annum 834 на stolice nove, jako kniźe noveho posadili венчали шапкой čepice) Пршемысла, которую хранили знатнейшие из владык, вручали жезл (палку, которой опирался Чех), народ преклонял пред ним колена, снимал шапки, шлемы и пр. и присягал на верность (иногда старшие и владыки за себя и за народ: 750 избранных) и князь в полном облачении отправлялся на княжеский двор в Вышеград. На другой день лопоты и владыки приводят избранную ими жену, передают ему власть (иногда на 4 день) и все восвояси расходятся [447].

У германцев Закреслено: «было при этом обыкновенное, что первый князь». новоизбранный князь должен был прежде всего обойти (circumire) государство свое, так в Скандинавии, Швеции король из Упсалы объезжал государство по Ераковому шляху (Eriksgato) (ср. Grimm, R. Sv. p. 237 sq.). Этим выражалось символическое – ввод во владение края. Этой черты мы не встречаем у славян, хотя и у них присвоение земли выражалось обхождением границ (Hajek, anno, 752 h… v… každy aby z te ochozy kterouž by sobe obšél nečo platil. Напротив у чехов проявляется противоположное обыкновение Закреслено: «весь народ собирался, дабы князь» (чеськ.).. Так, при венчании Кресомысла (у Гаека весьма ясно отделяется избрание от венчания) Кресомысла избирают старшие и владыки на снеме на дворе Вышеградском в 832 г., а венчание на царство происходит в 833 г. 22 мая на широком поле (недалеко от Вышеграда) при Студинце Езерке весь народ чешский призывается на снем к назначенному дню.

Владыки, zemane и лопоты обослали všecken lid česky ke dni určenému aby kniže svuj lid opatřil, но как никакое поле не могло вмещать столь огромное количество народу, то старшие и владыки, выбрав 730 мужей лучших, отослали прочих восвояси (Hajek 1.1.). Вообще не видно, чтобы князь покидал столицу свою и объезжал землю осматривать – свое государство или чинить суд и расправу. Крук, например, napomenut se od svych žadců посылает служебников своих ohledati zemi. (Hai[ek], anno 680) и сделать подробное описание направления гор, рек и пр., а Мнат (Hajek, anno 787), оставив на время Вышеград, чуть не лишился из-за этого престола.

О венчании князей Корджанских (см. Гримма R…Sr… p. 253 sq…). Все описываемые там обряды чисто славянские, это видно уже из того что вопросы и ответы на славянском языке (in drei… Sprachen). Вскоре после венчания (большею частью даже это было первое действие князя) он сзывал народ и велел себе ставить град или двор. Круку (Hajek, anno 675, 678), например, народ, собравшись на снем, постановил поставить град и место, дабы он, Крук, как пан их, на граде сидел, а они под ним, как подданные, вместе жили (ср. Hajek, anno 834 h… v…). Lučane kniže přsyavše dum jemu krasny – postavili anno – 746 služebnicy řadu Nesamyslovi davali, aby sobě k počtivosti někde v mistě přihodnem kasal město postaviti [Лучани, прийнявши свого князя, спорудили йому гарний палац року 746, а слуги пораду Незамислу давали, аби з поваги до себе наказав спорудити місто в пристойному місці (чеськ.)].

В 759 г. (ср. Hajek, hoc, anno) князь Незамысл велел всему народу Закреслено: «люду княжества своего». собраться на двор княжеский lui говорил им следующее: «Всем вам известно, что предки ваши князьям своим, моим предшественникам, места ставливали им в почесть, а себе для безопасности. Но ваша небрежность и беспечность принуждает меня напомнить вам обязанность, чтобы вы мне в пригожем месте град соорудили». Старшие, посоветовавшись с младшими, отвечали, что требование князя справедливо, вследствие чего г. Прага был обведен стеною. Князь, однако ж, не имел формального права требовать это от народа, это видно из того, что когда Болеслав (Hajek), anno 937) созвал весь народ на снем к 14 числу месяца дубна и требовал, чтобы они воздвигли на известном месте город со стенами из тесанного камня. Старшие и zemane отвечали ему, что прежде сего никогда в этой земли этого не водилось, никакой князь никого не заставлял строить ему города, поэтому они отказались от исполнения этого требования. Однако ж Болеслав собственноручно убил Братрамила, говорившего ему от лица народа, a подданные его упали духом, пали ниц на землю и молили его: «Милый княже, отпусти нам вину нашу, уже более не станем тебе противиться. Все, что прикажешь с охотою исполним», и начали строить высокую стену и град по имени Болеслав.

О составлении городов, как повинности, ср. Палацкий в Чтении Общества Н… Hajek, anno 993 (грамота Болеслава) ср. с нашими тарханными грамотами А. И. И.

Как obrance zemi tebe za Kniže, za soudce, a spravcy y za obrancy jsme voli (anno 722). Князь предводительствовал войском большею частью лично, так что князь Неклан в войне с двоюродным братом своим Владиславом, князем Луцким (Hajek, anno 869), не надеясь на храбрость свою, должен был прибегнуть к хитрости и упросил храбростью известного Штара надеть на себя блестящую княжескую броню и принять на себя предводительство войском. Впрочем мы часто встречаем у Гаека примеры тому, что князь, не имея возможности лично предводительствовать войском, назначает вместо себя предводителя, например, annum 861 (haytusan, воевода), тогда он приказывает его слушаться как отца (Hajek, ann[um] 960). Итак, у чехов воевода был совсем не то, что у прочих славян, например, ляхов, у которых уряд этот издревле существовал независимо от княжеского уряда. Польша, образовавшаяся вероятно из федерации 12 земель, состояла под управлением 12 воевод, на челе союза находился князь Глота, а власть его простиралась и на воеводы [457], но по всей вероятности не он, а народ их выбирал.

Польские историки сохранили предание (M. Cromer, De [origine et] reb[us] gest[is] Pol[onorum], libri II. p. 27, 31, 39, ed. Basil… 1558) – Dlugos, lib. I. p. 47 sq. 58/78 ed. Gleditschii 1711 о двукратной додекарчии воеводов; эти воеводы существовали и при князе, но власть их исчезла пред могуществом князя; во время междуцарствий они естественным образом оставались единственными правителями народа до нового избрания. В Богемии мы этого не видим, воеводство не было постоянно народным, а только в случае нужды князь (а не народ) назначал воеводу на время похода и с окончанием войны кончался и уряд его. Это может потому, что Богемия не составляла, образовалась не из федерации городов или общий как Померания, Польша и даже Русь, но из [459] но одну общину под патриархальным владычеством князя. Чешские князья, хотя окруженные служебниками, не имели однако же дружины подобно русским князьям или сословия людей, единственно посвятившихся военной службе. Все жители равно участвовали в походах и несли военную службу. Неклан, собираясь отражать нападение Влатислава, обсылает všeskni zemane y městiane y věsniki t. j. sedlaky [460] и всем велел немедленно готовиться (Hajek, anno 869).

Предпринимая поход, князь созывал народ на снем и приказывал ему к назначенному дню собраться на известном месте (Vlastyslav všemu lidu svemu rozkazal aby pohotově byti, a když rozkaže aby se na Bozděchovskěm poli postavili, a odtud aby se jeli kdež jemž rozkaže [Властислав наказав своєму народові, щоб були готові і коли він накаже, щоб зібралися на Бождеховському полі, а звідти їхали, коли він їм накаже (чеськ.)]. Hajek, anno 869 в полном вооружении, т. е. с мечем, с луком протаванцами, смольниками, пралбицами и пр. (anno 812, 868, 869 и пр.) [462]. Иногда князь приказывал, чтобы все непременно являлись и чтобы никто не отговаривался, а кто бы не пришел [463] jez by tomu kniže porozuměl že jest ten, jeho nepritel [464] (Hajek, annum 812).

Князь луцкий Влатислав велел сделать меч [465] и носить его по всем местам княжества целый год, приказывая, чтобы все его подданные сделали себе точно такой меч [466] ни длиннее, ни короче и чтобы на следующий год все те, которые ростом в этот меч или длиннее, были готовы на зов князя выступить в поход в полном вооружении (так aby každy jakž můz najlepe se opatri, na svem podsedelniku neb popravniku hotov byl. Hajek, anno 868). Хотя князь обыкновенно совещался пред началом войны с старшими и с владыками [468] и часто даже по их желанию предпринимал поход (напр., anno 861) [469], однако ж он мог действовать совершенно самостоятельно и даже против воли народа; так, Болеслав, созвав всех старших н владык, велел им готовиться на войну, не открыв однако же никому из них против кого он хочет итти. А они, яко подданные, в великом множестве собрались на восьмой день перед Вышеградскими воротами (brama), он же, выбрав из них только 600 человек, остальных отпустил домой Hajek, anno 939, А 964 г. (Hajek, h[oc] a[nno]) когда император Оттон вторгнулся в Богемию, народ требовал от Болеслава чтобы он покорился Оттону. Болеслав не захотел и vladyky a zemany až ku racli vřak voisko na rozkaz knižete sveho zebrali.

Важною и довольно тягостною воєнною повинностью было также охранение и защищение городов и укрепленных мест. Повинность эта общеславянская (Литовский статут, stroz…, законы Винодольський, Литовский, Гримм, Мацейовский и пр.), она подала больше на тех из служебников княжеских, испросивших позволения ставить град (ср. Hajek. anno 803 и пр.). Военная добыча делилась всем поровну. Князь получал Закреслено: «столько, сколько другие и как praecipuum – [глава – (лат.)]. тоже только часть добычи, обыкновенно самое лучшее из всей добычи. (Ср. Hajek, anno 743, inf[erior] h[is] v[erbis]: kožysti a loupeže když mezi bojovniky byli děleny, jeden každý rovny dil jest vzal, krom prsten drahy a rzetier zlaty, ten jest dan Pžemyslovi. Ср. anno 958 inf. 973 h. v. Kniže svym bojovnikum kasal kožysti a loupeže pohanske rovnym dilem podiliti [Нижче такими словами: Якщо серед воїнів були здобичі та крадіжки, кожен брав собі рівну частину за винятком дорогого персня та золотого ланцюга, які одержав Пршемисл (пор. рік 958); нижче 973 такими словами: князь наказав своїм воїнам порівну розділити ворожі здобичі та крадіжки (чеськ.)].

Под 861 годом Гаек далее рассказывает, что hautman Всебой всю добычу принес пред князем, тот же, осмотрев ее, отдал в дар ему, Всебою, a Vsěboj to všecko mezi sve bojovnike rozdielil (ср. Vita G. Otton[is] p… Нестор). Князь предводительствуя войском, начинал битву [474], так Штир, заступающий место князя, окончив речь к своим hnal se sveho mista a Pražane za nim velmi prudce jako by pčely za svou matkou letialy. Это общеславянская черта (ср. Нестор, Procop. de bello Vandalico; Boleslav, o молодости). Война иногда кончалась единоборством князей. (Ср. Мстислава Тмутараканского [476], так Влатислав предложил Неклану кончить таким образом войну так, чтобы победитель владел обеими княжествами (Ср. Hajek, anno 868), тоже самое предложил Вацлав Дреславу удельному Каурынскому (Hajek, anno 925).

О военнопленных ср. Hajek, anno 887 inferior, ср. Maciejowski, § 71. Cosmas Prag[ensis] p. 107, ср. Maciejowski, p. 513, vita G. Ottonis Nar… VI. 318, Procop. De bello got[hico], III. c[aput] 14, Murze (?) Hajek, anno 1039.

Из двух начал развилось у славян все здание государственного устройства: начало патриархальное и начало демократическое. Из патриархального начала возникла родовая власть князей, из демократического – устройство общин н федеративные союзы республик, каковы встречаются у нас в удельном периоде, в Померании и, может быть, на Адриатическом море Закреслено: «Счастливая была. Только при гармоническом развитии этих двух идей. Мы почти не встречаем».. В основании своем идеи эти друг другу не противоречат и [первые] те общины славянские, которым обстоятельства дозволили развиваться по естественному племенному направлению, представляют нам гармоническое слитие обоих принципов. Но борьба этих элементов была неизбежна. Внутренняя история славян есть не что иное, как эта борьба. Вскоре начало получило перевес над другим. Из демократического вышла анархия, как в Польше, Малороссии (в XVII столетии) и даже Богемии, из патриархального – деспотизм.

Из этих двух начал развилось у славян двоякая судебная власть, общины и князя. Всяк своея челяди воевода, владыка в своем роде. Князь над всем народом, с другой же стороны, всяк гражданин, как член общины, правами своими гражданскими и политическими равный всем прочим, поэтому равный только может судить равного. Нигде это так ясно не выражено, как в Сербском законодательстве ср. § 120 his verbis: «Да су великам властелям велики властем судие, не среднать людем противу их дружина, а сербам дружина, да су судие».

Примітки

333. Бандтке Георгій-Самуїл (1768 – 1835) – польський Історик, мовознавець і бібліограф, автор книжки «Dzieje narodu polskiego» («Історія польського народу»), 1810.

335. Ярослав, наряди сына своя и тако раздели им грады (а не земли) – другой том, Нестор, лето 6562. – Прим. док.

340. Городская община состояла частию из совершенно свободных людей, имеющих право участвовать в Thing’aux и судившихся по…. [Они состояли под начальством графа], частию из министериалов епископа судившихся… чиновником, назначаемым епископом и не имеющих права присутствовать на Thing’aux. – Прим. док.

341. Епископы пользовались в отношении своих подданных того же самого права immunitatis недоторканости как дворянство в своих владениях. – Прим. док.

344. Веча в городах, княжь двор, храмы языческие. Ditmar. V[ita] Otton[is]. – Прим. док.

[Дітмар (Тітмар) (975 – 1018) – єпископ мерзебурзький, німецький хроніст, син Зігфріда, графа вольбекського; брав участь у ряді походів феодалів проти Польщі і полабських слов’ян. Написав «Хроніки» («Chronicon») y 8 книгах, що охоплюють події 919 – 1018 pp.

345. Civitas Stetinensis – quae totius Pomeraniae metropolis fuit, р. 392 в. – Прим. док.

347. Новгородцы же изначала и смольняне, и кыяне, и полочане, и все власти егда на вече сходятся, что старейшие сдумают, на том и пригороды станут. Карамз[ин], III, §219. – Прим. док.

348. Слово нерозбірливе.

350. Жителі м. Келін не хотіли визнати Іоана королем: Ne chceme aby on kraloval nam, ale k komûž Praha, naśe hlavni mèsto, privoli, toho y ray za pana miti budeme [Не хочемо, щоб він царював над нами, але до кого приєднається Прага – наше головне місто, того і ми будемо вважати господарем (чеськ.)]. Ср. Hajek, anno 1310. – Прим. док.

353. Литовські літописи – умовна назва літописів, складених у Литовському князівстві в XIV – XVI ст. Насправді це – західноруські літописи, в яких частково висвітлюється історія Литовського князівства.

354. Ср. Карамз[ин], V, § 195 [13 пригород].

355. С 1348 г. освободился от Новгорода, у Карам[зина], т. IV, § 645. Но уже и прежде назывался стольным городом, ср. С. Г. Г. и Д. анно 1307 впоследствии он имел до 10 пригородов и 2 городка, ср. Карамз[ин), § 77. – Прим. док.

356. Пелопонеська війна (431 – 404 pp. до н. е.) точилася між рабовласницькими угрупованнями міст Стародавньої Греції – Пелопонеським союзом на чолі з Спартою и Афінами. Закінчилася поразкою Афін.

357. Фукідід (близько 460 – близько 400 pp. до н. є.) – давньогрецький історик, автор книги «Історія», в якій викладена історія Греції від «Троянської до Пелопоннеської війни».

361. Правильніше, «Русский исторический сборник», що видавався при Московському університеті товариством істориків у 1837 – 1844 pp. Всього вийшло 7 томів.

362. В позднейшие времена правила эти существовали там в полной силе, это видно из того, что тот только мог приобретать поземельную собственность, кто был способен к несению военной службы и повинностей военных Dreger р. 287, пр.; Мае, I, р. 122, § 288. – Прим. док.

369. Audiens Niclotus quia congregandus esset in brevi exercitus ad destruendum eum, convoeavit universam gentem suam et coepit aedificare castrum Dubin, ut esset populo refugium in tempore necessitatis [Слухаючи Ніклот, тому що йому необхідно було в короткий час зібрати військо для знищення його, скликав весь свій народ і почав споруджувати табір Дубін, щоб він був схованкою для народу у скрутний час (лат.)]. Heimond І, р. 62. – Прим. док.

374. Прийнят приговором веча. – Прим. док.

376. Vires honorabiles – Прим. док.

386. Так у тексті.

387. Ср. р. 399 в palatium, cortem c[um] aedibus. – Прим. док.

388. Debet singulis septimanis die Lunae hostingis sedere et teneri l[iber] Edwardi. c[aput] 35, ap[endix] 9 (у) [Необхідно в один сьомий місячний день судити і займатися відплатою за належне, кн[ига] Едварда, частина 35, дод[аток] 9 (у) (лат.)]. R. Sr. p. 820. – Прим. док. У германцев преимущественно вторник назначался для совершения судов, ср. Grimm, р. 818, у славян напротив, так у чехов о úterniem dni nenie żáden stati povinen. Выгрд, III, 2. p. 90. – Прим. док.

391. Хотя не единственным, ср. судии в Р[усской) Пр[авде] и в Дог[оворе] Мстисл[ава] пред двором или unde в Винодольском зак[оне], см. Зигфрид. – Прим. док.

392. Ср. Договор Мстислава Смоленского. – Прим. док.

393. Кметы имаю се позвати од всякого вред дворам пред ратника. Однако же зак[он] Сербск[ий[ § 136 предписывает; никто да и не призыва на двор царев мамо, область царева соудне (au Berdem Gebiet когда є поставно, царь, такмо да иде вьсяки прель своем судию). Ср. § 139. – Прим. док.

395. Volme sobè Kniże od pluhu jako předkove naśe. Haj[ek] аnn[о] 896 – говорят чехи прогнав Боривоя. – Прим. док.

396. Reges ex nobilitate summunt. Tacit[us], 7. – Прим. док.

397. Ім’я відсутнє в тексті.

398. См., однако же, Grimm R. Sr., p. 408, п. 4. – Прим. док.

399. Напр., Неклан: Mudrost maji nevsdat bèsè że my dobre spraovat. se. Ale valky se velmi bojise [Потрібно мати мудрість, не здаватись, ми добре підготовлені, але війни дуже боїмося (чеськ.)]. Dalimil, Kronika Boleslava, Neklan lepore pavidior et pardo fuga velocior pugnarn irnminentem pertinuit, et ficta infirmitas in castro delituit [Неклан боязливий більше, ніж заєць, і при втечі стрімкіший, ніж барс. Коли потрібно йти в бій, як боягуз сховався в таборі (чеськ.)]. Ср. Chr[onica] Cosm[as] Prag[ensis] Chronic[on] I c[aput]… – Прим. док.

Даліміл Мезіржицький (р. н. невід. – близько 1326 р.) – болеславський канонік, очевидно, автор старочеської хроніки. Чеський вчений Ієшін назвав її болеславською і з таким заголовком опублікував у 1620 р.

401. Крук (Круко, рік народження невідомий – 1092) – слов’янський князь Варгії з 1066 p.), обраний народом, успішно воював з німцями. За свідченням чеського літописця Козьми Празького, потомками Крука були князі Незамисл, Мната, Войок, Уніслав, Кресомисл, Неклан, Гостивіт і Боривій.

407. Аттіла (р. н. невід. – 453) – ватажок гуннів. Його резиденція знаходилась на території сучасної Угорщини. Гуннський союз племен поширював свій вплив на схід – до Кавказу, на захід – до Рейна, на північ – до датських островів, на південь – включаючи правий берег Дунаю. У 447 р. гунни спустошили Фракію, Іллірію; 451 p. – вдерлися в Галлію, 452 р. – північну Італію.

412. Ср. у германцев (три слова нерозбірливі) Grimm R. Sr., p. 233, Hajek, anno 1297 pr […]. – Прим. док.

418. Так в тексті.

419. Ср. Hajek, anno 1138, 1140, 1142. – Прим. док.

420. Хотя приверженцы Вр[атислава] приводили, что Боривой будет его zpravovati подобно тому, как и Спитигнев. – Прим. док.

422. Драгомира – дружина Вратислава І. Після смерті чоловіка захопила владу, але у 928 р. змушена була віддати її своєму сину Вацлаву Святому.

426. Вратислав, умирая, советовал владыкам избрать князей по первородству, сохраняя нераздельность государства так, чтобы младшие братья были не удельные, но подлинные. Ср. Hajek, annum 1055. Ср. Hajek, annum 1101. – Прим. док.

430. Неклан владел Луцким и Пражским княжеством и хотел поделить сыновей своих (Hajek, annum 871). – Прим. док.

431. Ср. Hajek, anno 1101 h. v. Oldřych – двоюродный брат Borevoja, ссылаясь на постановление Bratislava (Ср. Hajek annum), aby nadstarśi brat z rodu Knižetskeho zemi Ceskou zprovoval, a že on jest starši než Bořivoj, a tak že ma Ceska zeme k nemu naležati [Щоб найстарший брат княжого роду повелівав чеськими землями, і так, як він старший Боривоя, то йому повинна належати чеська земля (чеськ.)].

Лаврентьевская лет[опись] л[ето] 6562. Яросл[ав] говорит: Се поручаю в собе место мене старейшему сыну моему и брату вашему Изьяславу Киев сего послушайте, яко слушаете меня да то вы будете в мене место [Далі нерозбірливо]. Ср. Kraledvorska rukopis.

436. Что они только в таком случае остануться его подданными. – Прим. док.

438. Вместо слепого Boleslava III избран сын его Яромир Hajek annum. – Прим. док.

Яромир – чеський князь (між 1003 – 1012), син Болеслава 11, брат Болеслава III Рижого, скинутий з престола своїм молодшим братом Ульріхом (Ольдржіхом, 1012 – 1034), Яромир був осліплений і в 1037 р. убитий.

441. Два слова не прочитано.

442. Через пять месяцев (Hajek, annum…). – Прим. док.

443. Сходились на двор княжеский в Вышеграде и избирали князя потом, иногда через год Hajek, anno 832 sq. – Прим. док.

445. Seśli jsou se ti jenž byli k tomu voleni ode všech te země obyvatelú, k jedne přečiste studni су jenž sbula jezerka. Ot tu jest prinesena zlatem okrešlena Lubuśina stolice a pri te studnicy postvena, na které ž Vladycim roskasanim Křesomysl se posadil. Když ze pak vladyky spolu narokovali, vyniali se z śkřinky čepicy ňekdy Pžemyslovu dva muži najznamenitejśi, tatéž stravimu a Křislav, na hlavu Křesomyslovi, tu všechen lid tu přitomny, jako usty jednémi vzkřikl a řka: Křesomysl gospodin naš, y on nas bude blagosloviti, a všychni se klaněli. A ten křik y to klaněni dlouhu trvalo chvili, a když se upokojili, Křesomysl vstal se b jest v te Knižecke čepicy až na Vyšehrad, lid také za nim všechen se obrutil, a odtudž rosišli se na sva obydlo [Зійшлись всі вибрані жителями всієї землі до дуже чистого колодязя – озера, до якого було принесено позолочений трон Любуші і поставлено біля колодязя. На нього сів Кресомисл за згодою з владиками. Після цього владики порадились, вийняли з скриньки шапку, яка колись належала Пршемислові, потім страченому Криславу; її два найзнатніших мужі поклали на голову Кресомисла. Всі присутні разом вигукнули: «Кресомисл – наш володар, він нас буде благословляти!» і всі йому вклонилися. Цей крик і це поклоніння тягнулось деякий час, потім, коли Кресомисл встав і сказав, що поїде в цій шапці на Вишеград, народ повернув за ним, а звідтіля розійшовся по домах (чеськ.)]. – Прим. док.

447. Ч[ешские] князья не смели жениться без воли владык. Ср. Hajek, annum 1007. – Прим. док.

457. И затмевала их, поэтому о них и не упоминается при князьях во времена между царствами, вот источник сказань П. И. [?] о двукратной дод[екарний] воевод. – Прим. док.

459. Так в тексті.

462. Hajek, anno, 957 Болес[лав] обослал zem[ane], vl[adyki] a lopoty земли Лучанской и велел готовиться на войну, и к 1 маю собрались к Праге. – Прим. док.

463. Володимир посла по всему граду, глаголя: «Аще не обрящеться кто реце богат ли убог или нищ ли работник противен ми да будеть». Др […] т., Нестор; л[ето] 6496, р. 50. – Прим. док.

Володимир Мономах (1053 – 1125) – київський князь (1113 – 1125). Почав дипломатичну і військову діяльність в 1073 р. У 1078 p. одержав у спадщину Чернігів. З 1093 р. вів війну з половцями. Виступав проти князівських міжусобиць (на з’їздах у 1103, 1107, 1111 pp.).

465. Ср. Maciejowski, І, § 106, р. 500. – Прим. док.

466. Haj[ek] anno, 1039 Вратислав послал houžev lučenym – приказывая, чтобы всякий, что мог владеть мечом за ним потянул, а кто бы не пришел или убежал от войска, чтобы был повешен такою houževi. Cosm[as] Prag[ensis]: Ut qui corporis staturae praecellens gladii mensurum, sequens jusso egregeretur ad pugnam, procul dubio poniretur gladio [Той, хто за розмірами тіла відрізнявся від розмірів меча і згідно з наказом виступив би в бій, без сумніву був би покараний мечем (лат.)]. О подобном обычае в Венгрии. Ср. Thurocz, p. I, с. 10. ар. Dabn. Ann. Haj[ek]. – Прим. док.

468. Ср. Hajek, anno 1664, pr. – Прим. док.

469. Или оставляя задуманную войну (Hajek, anno 871). – Прим. док.

474. Aita Kniež vze proapor

v mocnou rukou:

Za mnú, za mnú chrabro

na polany,

Na polany, vrahy našich

zemi! –

Hrnou se za niém osm

vladýk,

S vládykami třista pól

sta voinóv.

Ср. Kralidv. rkps. Oldż., a Boleslav vrs 23 sqq.

[Тоді князь взяв прапор в могутню руку: за мною, за мною, за мною на поле бою, на землю наших ворогів. Кинулись за ним 8 владик, за владиками 350 воїнів (чеськ.)].

И рече Свенелд и Асмолд: князь уже почал, потягнем дружина по князе. Ср. др…. т. Нестора, л[ето] 6454. – Прим. док.

476. И рече Редедя ко Мстиславу: что ради губиве дружину межи собою? По видеве ея сама бороть: да еще одолеешь ты, то возмете именье мое и жену мою, а дети мое, и землю мою, еще ли аз одолею, то возьму твое все. Т. Нестор, лето 6530 [не оружьем ся быве, но борьбою]. Ср. eod[em] ann[o] 1069, лета 6500. – Прим. док.

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 1, с. 118 – 129.