№ 36 1847 p. квітня 16. – Протокол допиту П. О. Куліша в ІІІ відділенні
Вопросы, предложенные г-ну учителю Кулишу
и ответы его
16 апреля 1847 г.
1. Вы писали к Гулаку, что он должен переехать в С.-Петербург для пользы своей родины. Почему приезд его в С.-Петербург мог быть полезен для Малороссии?
Гулак известен мне как молодой человек с отличною ученостью. Занимаясь приведением в известность и критическою разработкою исторических, юридических и этнографических малороссийских памятников, я желал иметь в нем ученого сотрудника. Совет мой Гулаку переехать в С.-Петербург был предложен потому, что он в то время, не выдержав в Киевском университете экзамена на магистра прав, намерен был переехать в Дерпт. В таком случае переехать ему в Петербург было бы гораздо полезнее для него самого и для публики, которой он намерен служить как литератор. Вот почему приезд Гулака в Петербург мог быть полезен для Малороссии.
2. Что значат в письме вашем к Гулаку слова: «здесь между Москвою и Петербургом решаются два великие современные вопроса». И какие это вопросы?
Москва, судя по выходящим в ней книгам, стремится к исключительной славянской народности; Петербург, напротив, в своих журналах проповедует общеевропейское образование. Это я разумел под именем двух великих современных вопросов.
3. Почему вы писали к Гулаку, что коль скоро он приедет в С.-Петербург, то сейчас увидит, как важно и для Украины и для вас, друзей Гулака, и для него самого пребывание его в Петербурге?
У друзей Гулака собрано довольно исторических и других материалов для печати. В провинции их издать трудно, потому что там нет ни книгопродавцов, которые бы взялись напечатать, ни журналистов, которые бы могли принять некоторые статьи в журналы. Пребывание его в С.-Петербурге было бы важно для Украины потому, что он, не обремененный, как я в то время, службою, мог бы всеми этими делами заняться в особенности; для друзей его потому, что они бы имели деятельного посредника между ими, книгопродавцами и журналистами; а для него самого потому, что здесь он сошелся бы со многими учеными и опытными в литературном деле людьми.
4. Что разумели вы, писав к Гулаку: «Немцы холодны к тому, от чего у нас, русских, головы трещат и сердца разрываются?»
Это разумеется о дерптских немецких ученых, к которым я в этом письме не советую Гулаку ехать, а советую сблизиться в Петербурге с русскими, которые сильнее сочувствуют всему, что занимает современное русское общество. Продолжение письма подтверждает эти слова.
5. Что значат слова в письме вашем к Гулаку: «Зачем же ехать в страну отвлеченных знаний, вместо того, чтобы спешить принять участие в водовороте современной русской жизни», и какой это водоворот?
Эти слова составляют продолжение письма, на которое я указал в предыдущем ответе. Страною отвлеченных знаний я назвал Дерпт с его учеными, а водоворотом русской жизни я назвал обыкновенные разговоры в свете, которые для меня, приехавшего недавно из провинции, казались чем то поразительным.
6. Что значат в письме вашем, к Гулаку же, слова «многое, многое вы здесь, (т. е. в С.-Петербурге) узнаете, о чем писать не подобает»?
В Петербурге я слышал такие разговоры о заграничных событиях, которых никогда в Киеве не слышал. Писать о них, конечно, не следовало.
7. От кого вы полагали, что он может узнать то, о чем вы считали неудобным писать?
Я не могу припомнить, сам, где и от кого случалось мне слышать разные толки, почерпаемые из иностранных журналов.
8. Вы писали к Гулаку, приглашая его в С.-Петербург: «Во мне вы найдете здесь самого преданного вам человека и, соединивши свои силы, мы с вами приведем в исполнение многое». Что именно думали вы привести в исполнение?
Мы думали привести в исполнение предположение издать и разработать критически разные исторические материалы.
9. Вы также писали к Гулаку: «Из бумаг моих, остающихся в Киеве, предоставляю вам выбрать для себя и увезти в Дерпт что вам угодно». У кого в Киеве хранились ваши бумаги? Какие это бумаги? И где они теперь находятся?
Бумаги мои хранились в Киеве у Василия Белозерского. Это были разные исторические материалы. Они находятся теперь в Борзне у Николая Даниловича Белозерского.
10. В письме к Костомарову вы, укоряя его за фразу, сказанную с кафедры о ничтожности души украинского народа, пишите «что фраза эта может сбить многих с толку, а других заставить опустить руки. Что вы хотели выразить словами: «Сбить с толку и опустить руки»?
Авторитет Костомарова для его слушателей так силен, что после этого приговора украинскому народу одни стали бы действительно смотреть на его историю с презрением, а другие бы перестали трудиться для приведения ее в известность.
11. Далее вы пишите: «Отчего же вам не проповедывать в моем духе на кафедре». В чем заключается этот дух, о котором вы говорите?
Это было писано под влиянием провинциальной односторонности. Тогда я имел взгляды на Малороссию гораздо выше, нежели теперь.
12. Кого вы в том же письме называете Моисеем украинской поэзии? Есть народная песня о Богдане Хмельницком, в которой он говорит приведенные мною далее в письме слова. Моисеем украинской поэзии, воспетым в народных песнях, я называю Хмельницкого.
13. Кого вы разумеете в том же письме губителем, мучителем, фараоном, которого потопила поэзия украинская?
Не поэзия украинская, а народ украинский потопил, так сказать Польшу, которую я называю губителем, мучителем, фараоном.
14. Что значит в том же письме следующая фраза: «Погодите, будет может быть время, когда от одного звука труб ее падут стены и твердыни, для разрушения которых вы считаете необходимым оружие». Писал ли вам об этом Костомаров или говорил с вами и что именно?
Не хочу скрывать, что иногда я думал, что может быть в украинском народе опять повторятся ужасные сцены 1768 г., когда на правой стороне Днепра простолюдины хотели истребить своих господ. Теперь я думаю напротив, и в этом письме под именем труб Малороссии разумею ее литературу, которая доведет помещиков до того, что они добровольно представят крестьянам свободу. Стены и твердыни в переносном смысле значат у меня права, по которым крестьяне принадлежат помещикам.
Костомаров писал ко мне в одном из своих писем: «Горькая, ничтожная судьба Украины, происходит от ничтожества души народа». Эти-то слова и повели меня к таким опровержениям.
15. Что значит также написанное вами в том же письме: «Будет время и царей-поэтов, которые все покоряют своему божественному могуществу»?
Влияние поэтов на народ, по моему мнению, царственно велико: под именем царей-поэтов я разумею поэтов высшего полета, подобно тому, как орла называют царь-птицей.
16. Что значат слова в том же письме: «Будет время и воздвижению храма, в котором поклонятся и чуждые народы»?
Здесь я разумею храм наук и литературы, равно общий всем народам, как, например, греческая литература.
17. Кого вы разумеете под наименованием пророков, искупителей многих в том же письме?
Разумею писателей, которые своими сочинениями доведут помещиков до добровольного освобождения крестьян.
18. О каком божественном чуде, которое, по выражению вашему, может совершиться, вы писали в том же письме?
Если бы то, что я отвечал на 17-й вопрос, совершилось, что это было бы даровано народу свыше.
19. Какого разделения на избранных и неизбранных вы пишете к Костомарову, что не принимаете?
Костомаров думает, что одни народы избраны уже провидением для того или другого события, а я думал, что каждому народу дано вкусить благ по его заслугам.
20. Какие горячие чувства малороссийских деятелей сосредоточиваются на народе, как вы пишите?
Горячие чувства любви к человечеству заставляют малороссийских писателей обращать внимание публики на улучшение быта простолюдинов.
21. Кого именно вы называете малороссийскими деятелями?
Квитку [230], писавшего под именем Основяненка, Шевченка и самого себя.
22. Почему вы так их именуете?
Единственно потому, что они действуют посредством литературы на публику.
23. Что вы называете в отношении Малороссии губительным влиянием невежественного московского правительства и в каком отношении?
Я иначе не могу изъяснить себе, как невежеством, поступков представителей Московского (говорится о тех временах, когда не было еще Петербурга) правительства в Малороссии, из которых боярин Хитров [231] способствовал к избранию в гетманы Выговского, князя Гагин [232] – Бруховецкого, а князь Голицын [233] – Мазепы – трех величайших обманщиков России. И если по интригам Выговского, Бруховецкого и Мазепы пролились реки крови в Малороссии, то как же не назвать губительным влияние на дела Малороссии таких представителей правительства великороссийского, каковы были боярин Хитров, князь Гагин и князь Голицын.
24. Что вы хотели выразить словами: «На гетманстве удержались только холопы и подножки е. ц. п. в.?»
То есть удержались те из гетманов, которые подобно Бруховецкому, титуловавшемуся в своих подписях холопом и подножком его царского пресветлого величества, что мне казалось чересчур низкопоклонным, всячески раболепствовали перед теми, кто был посредником между ними и особой царя.
25. Что вы разумеете под словами: «Явятся новые из народа, явятся сердца святые, которым сама природа внушит без науки любовь к родному».
Это становится ясным по прочтении предыдущей фразы: «Если увянут все ныне действующие на литературном поприще малороссияне», явятся новые из простолюдинов, которым, новым деятелям литературным, сама природа внушит, что должно любить родной язык и поэзию.
26. Далее вы пишете, что эти новые из народа примутся работать и приносить жертвы с таким жаром, какого может быть еще и не видано.
Литературные труды бывают неразлучны с пожертвованием времени, здоровья, а иногда и денег.
27. В том же письме вы пишите: «Довольно изучить иностранное, руководствоваться ответами веков, но действовать у себя дома». Какое действие дома вы здесь разумеете?
Действие дома я разумею литературное. Само собою разумеется, что с литературою всегда соединено влияние ее на умы публики. Где же, если не дома, то есть на родине, можно сильнее подействовать писателю на умы.
28. Еще далее вы пишите: «Христианство не должно охлаждать наше стремление к развитию своих племенных начал». Что разумеете вы под развитием племенных начал?
Язык, нравы, обычаи и вообще все, что характеризует малороссиян при сравнении их с другими племенами.
29. Вы пишите: «Не без причины брошено в землю зерно и пустило уже глубоко корень». Поясните, что вы хотите сказать этою фразой?
Эти племенные начала, подобно зерну в земле, так глубоко срослись с личностью малороссиян, что несмотря на близкие сообщения их с соседними народами, они все-таки остаются с собственными отличиями. Из этого я и заключаю, что это не даром и что, значит, должно эти начала развивать.
30. Вы пишите еще: «Что касается до развития, а не стояния, то оно совершится в действователях». Какое развитие вы тут разумеете?
Я разумею развитие ума и других способностей, которое должно совершиться сперва в действователях, то есть в литераторах, чтобы они могли способствовать к развитию нравственных сил народа.
31. О каких действователях вы говорите, что они именно, как действуют и для чего?
Я говорю вообще о литературных малороссийских действователях, под которыми кроме самого себя, разумею здесь именно Костомарова и Шевченка.
32. Далее вы пишите, что это развитие, при лучших внешних обстоятельствах, перейдет к народу. Поясните, какое именно это развитие и при каких лучших обстоятельствах оно перейдет к народу; каким образом и в чем именно?
Я разумею тоже развитие, какое объяснил в ответ на 30-й вопрос. Лучшими обстоятельствами я называю повсеместное заведение школ для простолюдинов и распространение всеобщей грамотности в народе. Посредством распространения всеобщей грамотности удобнее всего было бы литераторам сообщить народу в большей или меньшей степени свою образованность.
33. О каких писателях вы говорите, что они заставили подумать, как бы спасти то, что еще уцелело?
Я говорю об историках: Бантыш-Каменском и Марковиче, потом о Квитке, о Костомарове, о Шевченке и о себе самом.
34. Что называете вы под выражением «спасти, что уцелело»?
Уцелели исторические и другие песни, народные поверья и предания, также костюмы и обычаи.
35. Когда вы были в последний раз в Киеве, то что вы говорили с Костомаровым о предположении вашем учредить школы и писать разные для народа книжки? Вы обещали в письме к нему говорить с ним об этом.
И мои и его мысли в последнее время переменились. Мы убедились, что это дело правительства, а не частных людей, и решились заниматься только ближайшими своими обязанностями.
36. Какие книжки вы писать предполагали и какие думали заводить школы, где и каким образом?
Мы намерены были написать краткие учебники на малороссийском языке по части священной и гражданской истории, географии, счетоводства и сельского хозяйства, а школы завести сперва хоть в самом малом количестве, намерены были уговорить помещиков; предполагалось же завести их по деревням под руководством священников.
37. Для какого именно, прежде условленного предприятия, вы просили у Костомарова и чрез него у Гулака денег, отзываясь, что ни от кого еще ничего не получили?
Так как для малороссийских книг бывает мало покупщиков и издателю нельзя надеяться иногда возвратить и собственные издержки, что испытал я на себе, то я, Костомаров, Гулак и Василий Белозерский условились для издания малороссийских книг делать складчину, так чтобы ежемесячно каждый откладывал, сколько может денег от своего жалованья, и в случае надобности передавал бы мне для складки в опекунский совет или издания какой-нибудь малороссийской книги. Я тогда намерен был издать в Петербурге исторические украинские предания и просил на это у Костомарова и Гулака денег, но получил их всего 98 руб. 60 коп. ассигнациями в разные времена от их троих, и издал на них только брошюру: «Карманная книжка для помещиков, или лучший способ управлять имением». Что же следовало от меня самого в складчину, того я до сих пор еще в опекунский совет положить не собрался.
38. Кто именно обещал вам еще на этот предмет денег?
Обещали на это денег только Гулак, Костомаров и Василий Белозерский.
39. Каких обещаний Костомаров и другие не исполнили, как вы к нему пишете?
Обещания эти кроме означенных денег, касались еще и высылки мне разных моих книг, остававшихся в Киеве.
40. Вы пишете в другом письме к Костомарову: «Мы окончим наш диспут о христианстве, если то будет дозволено комнатами». О чем вы хотели говорить секретно с Костомаровым и что именно говорили?
Когда я был за несколько времени до своей свадьбы в Киеве, мы завели с Костомаровым ученый диспут о влиянии христианства на образование народов. Не могу теперь припомнить, в чем именно мы не соглашались, что утверждали и что отрицали. Выражение же мое: «если это будет дозволено комнатами» не значит, что мы хотели говорить по секрету, но всяк согласится, что заводить историческо-богословские прения на свадьбе, посреди множества людей для нас чужих, было бы странно.
41. Были ли на вашей свадьбе Костомаров и Грабовский?
Ни тот, ни другой не были.
42. Где сочинение ваше «Черная рада» и какие друзья ее переписывали в Киеве?
«Черная рада» находится в Москве у профессора университета Бодянского. Я просил переписать ее Белозерского и Марковича, но Белозерский, не имея сам времени, просил переписать за себя часть моей рукописи кого-то другого. Впрочем это разумеется только о первом томе. Второй же и третий тома переписал мне здесь в Петербурге один бедный человек, Коссов, за деньги.
43. Что значит подпись ваша «рукою власною» – как в прежнее время подписывались малороссийские гетманы?
«Рукою власною» значит в переводе «рукою собственною». Так подписывались впрочем не гетманы только, а все грамотные люди в старину, в отличие от тех, которые не умели собственноручно подписать своего имени. Это сделано мною по прихоти, из ребяческой любви ко всякого рода старине. Старинные поляки тоже писали подписи своих имен: własna ręka (собственною рукою), а малороссияне заимствовали от них.
44. Что означает ваш вопрос к Костомарову: «Что же «Повесть об украинском народе» ?
Я послал ему экземпляр этого сочинения и просил его отзыва о нем, но не получая никакого отзыва, я сделал ему этот вопрос.
45. Что значит в письме вашем на малороссийском языке: «Что обернулось от безладья, потому что не умели стоять за одно по завещанию Хмельницкого»
Есть в «Запорожской старине» [234], изданной Срезневским, народная песня о смерти Богдана Хмельницкого, в которой он, прощаясь с казацкими старшинами, увещевает их всех стоять за одно. Известно, что междоусобия по интригам разных партий начались в Малороссии немедленно по смерти Хмельницкого и продолжались безпрерывно до падения Дорошенка. От этого-то безладья Украйна почти опустела, а с правой стороны Днепра, уступленной по договору полякам, весь народ был переселен на левую, так что та сторона надолго осталась пустынею. Изобразив в «Черной раде» жалкую картину внутренних несогласий в Малороссии, я с горестью припомнил все эти события и мог сказать, что она обратилась в ничто (обернулась ни нащо) – от безладья, которое произошло от неисполнения завета Хмельницкого.
46. Какие вы делали вопросы Белозерскому в течение 1846 г., о чем он упоминает в письме к Гулаку?
Вопросы эти, сколько могу припомнить, касались «Черной рады», которую я, передавши ему для переписки, потерял было из виду и не знал, где она находится; также касались они денег, о которых я упомянул в ответе на 37-й вопрос, ибо Белозерский, получив их от Гулака для пересылки ко мне, издержал на свои надобности.
47. Белозерский тоже писал Гулаку, что вы стараетесь его исправить во многом, приучить к уединению, а потом к точному исполнению своего долга. Что именно означают эти выражения?
Я старался исправить Белозерского в его мечтательности и разсеянности и часто журил его за неисполнение ближайшего его долга.
48. Белозерский пишет Гулаку, что вы, как он полагает, известили его о том круге, в котором он живет, и для которого вы составили христианские правила. В каком круге вы жили, и какие правила и для кого составили, где эти правила?
Я жил в кругу семейства Петра Александровича Плетнева, и как часто были разговоры у нас о том, как достигнуть нравственного совершенства, то я выписал было выразительнейшие места из Евангелия; но не сообщая их никому из этого круга, послал Белозерскому, прося его переписать для меня чистенько, а подлинник оставить для себя, но от него, по его рассеянности, никогда этих выписок не получал.
49. Вы ли и когда познакомили Белозерского с Шевченко, как о сем писал первый Гулаку; отчего именно и с какою целью?
Не я познакомил его с Шевченкою, и не знаю, как давно они знакомы. В письме Белозерского Гулаку, которое мне показали, ничего не говорится о том, чтобы я знакомил Белозерского с Шевченкою.
50. У вас оказалась рукопись на малороссийском языке возмутительного и преступного содержания с воззванием к украинцам, великороссиянам и полякам. Объявите откровенно:
а) Чьею рукою эта рукопись писана?
в) От кого и когда вы ее получили?
c) Для чего у себя сохраняли и взяли с собою в Варшаву и за границу?
d) Кому ее читали и кому давали списывать и с какою целью?
Показанной мне рукописи я никогда не видал, а если она найдена в моих бумагах, то весьма быть может, что эта рукопись принадлежит брату моей жены, Белозерскому, который жил в Варшаве в одной квартире со мною; и так как его и мои бумаги забраны в мое отсутствие, то вероятно они были перемешаны. Чьею рукою она писана, этого я не знаю; почерк ее мне вовсе неизвестен. Утверждаю также, что это и не Белозерского почерк. В другом же показанном мне экземпляре этой рукописи я узнал почерк Костомарова.
51. В ваших же бумагах найдено стихотворение на малороссийском языке «За горами горы» [235] и пр. Стихи эти писаны вашею рукою, – почему, объясните:
а) От кого и когда вы их получили и для чего именно списали?
в) Кто сочинил их?
c) Кому давали их читать или списывать?
d) Для чего взяли с собою в Варшаву и за границу?
Стихов этих я никогда не видал. Они писаны не моею рукою и попали в мои бумаги, вероятно, тем же образом, как сказал я выше.
52. В тех же бумагах открыта тетрадь разных стихотворений преступного содержания. Объясните:
а) Кто именно каждое из этих стихотворений сочинял и списывал в тетрадь?
в) От кого вы их получили и когда именно?
c) С какою целью некоторые из них переписывали?
d) Кому давали списывать или читать, и кому именно?
e) С какою целью были они взяты вами с собою за границу?
Всех этих стихотворений я также не знаю, но в конце тетради, с заглавия «Отрывки» узнаю почерк Белозерского. А попали они в мои бумаги, вероятно так же, как я сказал выше.
53. Откуда получили вы рукопись «Гайдамаки», и почему почитаете ее особенно замечательной?
Рукопись эта напечатана была в польском журнале: «Rubon» кажется 1844 или 1845 г. А замечательной я почитаю ее потому, что до тех пор я нигде в исторических памятниках не начитывал о набегах на польскую Украйну гайдамак под предводительством Чуприны и Чортоуса.
54. Кто писал найденный у вас листок, начинающийся словами: «Настоящий век…», чье это сочинение, от кого и когда получили, с какою целью было оно у вас и взято вами за границу? Кому вы давали его читать или списывать и когда именно?
Этот листок писан рукою Белозерского, он мне не был известен, а попал в мои бумаги, вероятно, так же, как я сказал в ответ на 50-й вопрос.
55. Для чего сделали вы выписки из книги Киприана Робера о сродстве славянских племен, необходимости их соединения и прочее? Кому давали прочитывать или списывать и с какою целью у себя хранили?
Эти выписки писаны рукою Белозерского; я их не знаю, а попали они в мои бумаги, вероятно, так же, как я сказал выше.
56. У вас же оказалась рукопись самого преступного содержания о неестественном состоянии славян и необходимости действовать к их освобождению, преимущественно малороссиян и о принятии к тому мер. Объясните:
а) Кто писал эту рукопись, от кого и когда вы ее получили?
в) Кем она сочинена и не есть ли отрывок какого большого сочинения?
c) Для чего была вами взята за границу и у вас хранилась?
d) Кому давали ее списывать и читать и когда именно?
В этой рукописи я узнаю почерк Белозерского, но никогда до сих
пор ее не видал, а замешалась она в мои бумаги, вероятно, так же, как я сказал выше.
57. Кем писан и составлен проект учреждения школ в Малороссии для образования простого народа? От кого вы его получили, для чего хранили у себя и взяли с собою за границу?
Проект тот писан почерком Белозерского, но я до сих пор никогда его не видал; а попал он в мои бумаги, вероятно, так же, как я сказал выше.
58. Где имеет жительство тот Н. Д. Белозерский, у которого вы оставили книги, поименованные в записке, и ваши бумаги. Как имя и отчество сего Белозерского?
Он живет почти всегда в загородном доме своем, или хуторе, находящемся верстах в трех от города Борзны. Имя и отчество его Николай Данилович.
59. Для чего разосланы были книги «Летопись Самовидца» и «Украинских преданий» разным лицам и для чего оставлены ваши о сем записки у Бодянского?
«Летопись Самовидца» была сообщена мной Московскому обществу истории и древностей российских, учрежденному при императорском Московском университете и напечатана в издаваемом этим обществом журнале, под названием: «Чтение в обществе истории и древностей российских». В вознаграждение за доставление обществу этой летописи, для меня, по уставу общества, оттиснуто 300 экземпляров отдельно. Эти экземпляры я разослал своим знакомым отчасти в подарок, отчасти же для продажи тем, что пожелает ее приобрести. На том же основании сообщены мною упомянутому обществу и «Украинские предания», которые, по отпечатании особых для меня оттисков, предположено разослать тоже отчасти в подарок, а отчасти для продажи.
60. На какое доброе дело собирались вами деньги и по какому праву?
Под добрым делом я разумел издание книг, писанных на малороссийском языке, и вообще исторических материалов для истории Малороссии, а права на это я не имел никакого, в чем и винюсь.
61. Кто именно означены вами как давшие деньги под следующими начальными буквами:
1846. 1 июля К. П. – 246. 65 коп. ассигнациями; в сентябре – 25; марте Б. В. – 17, 50; октябре Б. В. – 21; 1 декабря К. П. – 112; 1 генваря Г. Н.– 35; 1 марта К. П. – 100?
К. П. – значит Кулиш Пантелеймон; Г. Н. – Гулак Николай; Б. В. – Белозерский Василий. Далее снова повторяются имена под начальными буквами.
62. Кем издана, сочинена и когда именно «Карманная книжка для помещиков», которой 110 экземпляров вы отдали на продажу в книжную лавку?
Она сочинена и издана мной самим в конце 1846 г. Имя же свое я скрыл под вымышленным именем штаб-лекаря Гладкого для того, чтобы придать более правдоподобия описываемому в ней пребывания мнимого Гладкого в Пензенской губ. В противном случае многие, зная, что я постоянно нахожусь в ученой службе, открыли бы мистификацию, и тогда цель – выставить, как образец для всех, достоинства русского помещика в лице гр. Строганова и благородство характера русского простолюдина, его приказчика, не была бы достигнута.
63. Кто сделал рисунок мертвой головы с орлом, и что он означает?
Рисунок этот сделал я. Он означает часто встречаемую в народных малороссийских песнях картину падшего на поле битвы казака, которому орел клюет глаза. Песни эти напечатаны в Москве Максимовичем [236], даже могу привести отрывок. В одной песне орел говорит вдове казака:
Ой я твого пана знаю,
О я з його попас маю:
Біле тіло вищипую,
Ясні очі видовбую.
Другой пример:
В чистому полі орел летить,
На козака налітає,
Очі йому випиває.
Есть еще много примеров на эту тему, любимую народом при изображении в песнях кончины казака на поле битвы.
64. В письме из Варшавы к Чуйкевичу вы писали: «У Костомарова прочитаешь мои письма, в которых пространно и ясно и удивительно показано, что я видел и чувствовал и явствует все». Что вы именно разумеете под сими словами, о каких письмах говорите и с какой целью хотели, чтобы Чуйкевич читал ваши письма?
В письме, на которое я отвечал Чуйкевичу, он пеняет мне за то, что я не пишу к нему; на что я ему отвечаю, что буду писать к Костомарову, а он, Чуйкевич, когда будет перемещен на службу в Киев (на что надежду он высказал в том же письме), то и прочтет их, чтобы знать обо мне. Особенной же тут цели, кроме удовлетворения его любопытства, я не предполагал. Письма же эти к Костомарову были написаны до того времени, когда Чуйкевич предполагал быть перемещенным в Киев. Что же касается до следующих слов моих: «в которых пространно и ясно и удивительно показано, и явствует все», то эти слова, отмеченные в письме вносными знаками, для шутки взяты из старинной летописи украинской под заглавием: «Действия о предельной брани Хмельницкого с поляками». Эта летопись известна и под именем «Летописи Грабянки» [237].
65. «Но тебя умоляю не жениться. Ты погубишь себя и разрушишь мои блистательнейшие надежды. Ведь ты читал последнее мое сочинение, подаренное тебе Костомаровым».
Почему вы полагаете, что Чуйкевич, женясь, погубит себя и разрушит ваши надежды, и какие это надежды?
Он погубил бы себя женитьбою потому, что он болен болезнью, требующею совершенного излечения до вступления в брак. Об этом говорится ниже в том же письме. А надежды мои на него были, как на сотрудника в издании источников для истории Малороссии. Он теперь именно занят переводом с латинского языка летописца Грондского, [238] писавшего о войнах казаков с поляками. Женившись, он был бы озабочен домашними делами и перестал бы трудиться для истории.
66. Какое последнее сочинение ваше, о котором упоминаете, почему и в чем оно должно было иметь влияние на Чуйкевича?
Здесь разумеется «Повесть об украинском народе», написанная в виду программы для обширного исторического труда. Я надеялся, что она должна возбудить Чуйкевича к усерднейшему трудолюбию в переводе Грондского и других летописцев с латинского языка.
67. «Не лучше ли, вкусивши плодов просвещения европейского, жить и действовать вместе с такими людьми, как я и другие твои друзья?» Каким образом вы хотели, чтобы действовал с вами Чуйкевич, и о каких именно других друзьях его вы говорите?
Я разумел здесь действие на литературном поприще. Если б Чуйкевич женился, то остался бы в кругу деревенском или в кругу чиновников, занятых только службою. Напротив, образовавшись за границею, куда он давно желает ехать для излечения от упомянутой уже болезни, он мог бы сделаться хорошим литератором и действовать на литературном поприще вместе со мной, Костомаровым и Гулаком.
68. Какую иконку вы подарили Васе (вероятно Белозерскому) и почему написали о ней: «Для самого лучшего употребления»?
Белозерский отправлялся в 1845 г. на вакационное время в деревню к одному знакомому ему семейству, в котором он любил одну девушку. Для этой девушки он хотел купить иконку, изображающую ангела хранителя и оправленную в серебро со стразами. Но у него не было на это денег. Чтобы сделать ему сюрприз, я купил эту иконку, завернул в бумажку, надписал: «Для самого лучшего употребления» и положил ему потихоньку в карман его платья.
69. С какою целью вы получили рекомендательное письмо от Ригельмана за границу к Ганке и Штуру и какие имели с ним разговоры о славянстве, соединении славян, восстановлении Малороссии и прежнего образа правления?
Ригельман, узнав, что я еду за границу, познакомился со мною в Киеве, и я виделся с ним только два раза на короткое время. Он сам просил меня передать письма и книги Ганке и Штуру. Разговор наш о славянах был самый обыкновенный, о соединении же славян я вовсе с ним не говорил, он нечто подобное выразил в письме к Штуру, которого письма я до сей поры не читал, а о восстановлении Малороссии и прежнего образа правления не только мы с ним не говорили, но об этом нигде ни моею, ни его рукою не написано ни слова.
70. К вам писал Максимович из С.-Петербурга, что он обрадовался тому, что в Киеве вы нашли таких драгоценных людей как Шевченко и Костомаров. Почему он называет их драгоценными и что о них вы ему писали?
Я не знаю, почему он назвал их драгоценными; а писал я к нему о них только то, что с ними приятно провел два или три вечера.
71. Кто вам дал адрес мятежника Мицкевича в Париже и для чего вы хотели с ним видеться?
О месте жительства Мицкевича я записал на листке своей портфели не с тем, чтобы видеться с ним, а единственно из свойственного путешественникам любопытства видеть все заграницею. От кого же я узнал о месте его жительства, совершенно забыл.
72. С какою целью вы хотели списаться и видеться за границею с бывшим проф. Чижовым?
Чижова я вовсе не знал до конца 1846 г. В один из последних месяцев этого года он сам явился ко мне для знакомства, объявил мне, что будет издавать с 1848 г. в Москве «Русский Вестник» и просил меня в сотрудники. А как я не выразил решительного на это согласия, то он просил меня списаться и свидеться с ним за границею, чтобы условиться в денежной плате за мои труды. Потом вручил мне свой адрес и уехал. И так я видел его самое короткое время.
73. Какого педагога Соколова вы хотели отыскать в Варшаве и что значит заметка «поклониться от Н. Дан. Белозерского; не отзовется ли?
Кроме названия педагога, я о Соколове ничего не слыхал от Н. Д. Белозерского. Н. Д. Белозерский, как видно, был с ним знаком и потерял его из виду. «Не отзовется ли»? значит: не напишет ли о себе чего-нибудь к Н. Д. Белозерскому. В Варшаве я узнал от Петра Павловича Дубровского, что этот Соколов умер.
74. Объясните, в каком состояли вы знакомстве и в каких отношениях с следующими лицами: с Костомаровым, Шевченком, Гулаком, Навроцким, Грабовским, Марковичем, Посяденком, Тулубом и Андрузским в Киеве; с Белозерским в Полтаве, с Забелой и Белозерским в Черниговской губ., с Максимовичем в С.-Петербурге; с Бодянским в Москве и с Чуйкевичем в Каменце-Подольском?
С Костомаровым, Шевченком и Гулаком я был знаком единственно как с людьми, занимающимися литературой; я не подозревал в них никаких преступных действий.
С Грабовским я познакомился потому, что мы вместе с ним по поручению киевского гражданского губернатора занимались исследованием древних курганов, находящихся в Киевской губ.
С. Навроцким я очень мало знаком и ничего общего с ним не имею.
С Марковичем я познакомился потому, что занимал у него для собственных надобностей деньги.
С Тулубом я познакомился случайно на его родине в Черкассах во время пребывания моего там по поручению киевского военного губернатора для осмотра архивов в качестве сотрудника Временной комиссии для разбора древних актов высочайше учрежденной при киевском военном губернаторе; но потом я почти не видался с Тулубом и ничего общего с ним не имею.
Посяды и Андрузского я вовсе не знаю.
С Василием Белозерским я познакомился для того, чтобы удобнее искать руки его сестры, на которой недавно и женился. Забела и Николай Белозерский родственники и соседи семейства нынешней моей жены, и я знаком с ними, как с родными.
С Павлом Максимовичем я был знаком в Петербурге единственно потому, что он родом из Киева, где я прежде долго жил, почему ему и было приятно видать меня в его доме.
С Бодянским я познакомился потому, что он редактор «Чтений Московского общества истории и древностей российских», куда я сообщил для напечатания «Летопись Самовидца».
А с Чуйкевичем я знаком потому, что мы оба родились в местечке Воронеже Черниговской губ. Глуховского уезда.
75. С какою целью в сочинениях ваших: «Украина», «Повесть об украинском народе» [245] выразили вы либеральный образ мыслей, ожидание освобождения казаков и разные другие неблаговидные сказания, в одном и том же возмутительном духе писанные?
Я могу ошибаться в своих суждениях и понимать ложно события исторические, особенно под влиянием пристрастной любви к своей родине Малороссии. Просматривая теперь эти сочинения, я вижу с ужасом, что в них многое кажется злонамеренным. Но беру бога в свидетели, что я никогда не пытал преступного желания возмущать умы своих земляков против законного их правительства. Любовь моя к Малороссии нисколько не ослабляет во мне благодарной любви к общему нашему отечеству России, от силы и благоденствия которой вполне зависит и благосостояние Малороссии.
При том же, не доверяя собственному суждению о влиянии, какое произведет на публику сочинение, автор полагается на опытность цензора, и его цензор не препятствует издавать книгу, то автор печатает ее с уверенностью, что не делает ничего преступного.
76. Как из всего предыдущего вы сами можете удостовериться, сколько все письма и бумаги ваши дают повод к обвинению вас в преступных замыслах и направлении, противном настоящему образу государственного управления, то объясните откровенно, какие именно обстоятельства и влияния побудили вас к принятию такового направления?
Касательно некоторых выражений в моих письмах, показавшихся преступными, я выше объяснил действительный смысл тех выражений и доказал, что никакого преступного замысла и направления я не имею. Что же касается до бумаг, найденных между моими бумагами, то я также выше объяснил, что ни одна из преступных бумаг мне не принадлежит, а, судя по почерку, вероятно принадлежат они Василию Белозерскому, к несчастью, моему родственнику по жене, который жил в одной квартире со мною и которого бумаги, в мое отсутствие, забраны и перемешаны вместе с моими. Я же уверяю всем для меня святым, что никаких преступных замыслов и направления, противного настоящему образу государственного управления, не имел и не имею.
77. Как рукопись с возмутительными правилами была найдена у вас и других членов Славянского общества св. Кирилла и Мефодия, то объясните, каким образом вы присоединились к этому обществу, как оно возникло и развилось, какие происходили у вас рассуждения, какая была цель общества?
Я объяснил выше, что ни одна преступная рукопись мне не принадлежит, а только случайно некоторые из них попали в мои бумаги. О славянском же обществе св. Кирилла и Мефодия я даже не слыхал, существует ли оно где-нибудь. Еще раз клянусь в совершенном отсутствии во мне всякого преступного замысла или направления. Облагодетельствованный правительством и не имея средств существовать без его пособия, я желал и желаю с полной ревностью и усердием употреблять все свои силы и способности, чтобы быть достойным его благодеяний.
78. Какие были уставы оного и знаки?
По изъясненной выше причине я не имею возможности знать это.
79. Кто из членов или участников этого общества был вам известен?
Никогда не слыхал я о существовании Славянского общества, следовательно, совершенно не знаю, кто и члены его.
Бывший старший учитель 5-й С.-Петербургской гимназии Пантелеймон Кулиш
Ч. V, арк. 82 – 112. Оригінал.
Опубл.: Збірник памяти Тараса Шевченка (1814 – 1914). – К., 1915. – С. 167 – 184: Т. Г. Шевченко Документи та матеріали до біографії (1814 – 1861). – К., 1975 – С. 182 – 185 (частково).
Примітки
230. Квітка – Квітка-Основ’яненко Григорій Федорович, літературний псевдонім – Грицько Основ’яненко (1778 – 1843), перший видатний прозаїк нової української літератури. Народився в с. Основі. Квітка ініціатор організації Харківського театру 1842 p., а також «Товариства добродіяння» для допомоги бідним дітям. Участь у літературному русі почав як один з редакторів журналу «Украинский вестник» (1816 – 1819). Тоді ж він почав писати гумористичні вірші і акровірші переважно російською мовою, а з початку 1830-х років – оповідання і повісті українською мовою. 1833 р. вони з’явилися в альманасі «Утренняя звезда», а в 1834 р. вийшла перша книга «Малороссийские повести, рассказываемые Грицком Основьяненком», 1837 p. – друга.
231. Хитров Богдан Матвійович (1615 – 1680) – ближній боярин і дворецький. Завідував Земським приказом і Новою четвертю, а потім – Чолобитним приказом. 1656 p. брав участь у війні з Швецією. За наказом від 30 листопада 1657 р. був посланий царським урядом на Україну для участі в раді, яка мала зібратися на вимогу запорожців і за згодою гетьманського уряду. Хитрову було наказано запевнити Виговського в тому, що основним завданням цієї місії є намагання зміцнити його гетьманську владу. Водночас боярин мав завдання домогтися згоди гетьмана на призначення воєвод у Чернігів, Ніжин, Переяслав та інші міста України. Порушувалося також питання про утримання цих воєвод з військом за рахунок місцевих коштів. 17 січня 1658 р. він був у Лубнах, звідки розіслав козацькій старшині запрошення на раду в Переяслав. Сам прибув у Переяслав 25 січня, а рада зібралася 7 лютого. Після прийняття вимог царського уряду гетьманом знову був обраний Виговський. Пушкар і представники Запоріжжя на тій раді не були. Хитров пообіцяв підтримати гетьманський уряд Виговського у Москві, допомогти йому в боротьбі з Пушкарем. Після закінчення ради 18 лютого 1658 р. Хитров залишив Переяслав.
232. Князь Гагін – йдеться про великого князя Гагіна Данила Степановича, який 1663 р. очолював російське посольство на Україні для обрання гетьмана. До складу посольства входили столоначальники Кирило Осипович Хлопов, дяк Іван Фомін і 12 дворян. 10 березня 1603 р. це посольство в супроводі 8-тисячного військового загону вирушило на Україну, куди прибуло в другій половині травня. 17 – 18 червня відбулася Чорна рада в Ніжині, на якій царський уряд підтримав кандидатуру Івана Брюховецького, сподіваючись за його допомогою зміцнити свої позиції на Україні. Див. також т. 1, ч. IV, прим. 116.
233. Князь Голіцин Василь Васильович (1643 – 1714) – російський державний діяч. Висунувся за царя Федора Олексійовича. Брав участь у боротьбі з кримськими татарами і турками, зокрема в Чигиринському поході 1677 – 1678 pp. проти Туреччини. Після стрілецького повстання 1682 р. як прибічник Милославських і фаворит Софії Олексіївни зосередив у своїх руках керівництво найважливішими державними справами. На військовій раді 25 липня 1687 р. в містечку Коломак сприяв обранню гетьманом Івана Мазепи. При цьому були складені так звані Коломацькі статті, які мали нові пункти, що посилювали владу російського царизму на Лівобережній Україні й обмежували політичні права гетьмана. Після приходу до влади Петра І Голіцин був позбавлений боярства і засланий в Архангельський край, де й помер.
234. «Запорожская старина» – фольклорно-історична збірка у двох частинах шести випусках, підготовлена і видана І. І. Срезневським (ч. 1, вип. 1 – 3, 1833 – 1834; ч. 2, вип. 1 – 3, 1834, 1835, 1838). Прагнучи відтворити історію запорізьких козаків і українського народу в цілому, Срезневський подав у збірці уривки з козацьких літописів, тоді ще не опублікованої «Історії Русів», а також повісті, перекази, історичні пісні і думи XVI – XVIII ст. Це свого роду літописний звід, компіляція історичних джерел, відомих Срезневському. До збірки він включив і свої стилізації під народні пісні. Пісні про визвольну війну, зокрема про Богдана Хмельницького, див. у другій частині.
235. «За горами гори» – йдеться про поему Т. Г. Шевченка «Кавказ».
236. Йдеться про виданий М. Максимовичем збірник «Малороссийские песни, том I в 4-х книгах, с предисловием, словарем и объяснительными примечаниями» (М., 1827, 234 с.).
237. «Летопись Грабянки» – історико-літературний твір початку XVII ст., в якому зроблена спроба викласти історію козацтва на Україні. Літопис має назву «Действия презельной и от начала поляков кровавой небывалой брани Богдана Хмельницкого с поляки… Року 1710». Збереглося до 20 списків (оригінал до нас не дійшов). Вперше літопис було видано в Петербурзі 1793 р. Федором Туманським, вдруге – 1854 p. y Києві з короткою передмовою І. Самчевського. Автор літопису – Григорій Іванович Граб’янка (р. нар. невід. – 1738). Займав посади полкового хорунжого, осавула, судді; з 1729 – полковника Галицького полку.
238. «Літопис Грондського» – йдеться про «Історію козацько-польської війни Самійла Грондського» (р. нар. невід. – бл. 1672), що є цінним джерелом політичної історії України 1648 – 1672 pp. Літопис опублікований К. Коппі в Пешті 1789 р.
245. Див. «Звездочка», т. XVII – XIX. Спб., 1846.
Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 2, с. 47 – 59.