Апреля 24
Студенту Андрузскому, во уважение чистосердечного сознания его и открытия всех известных ему обстоятельств о Славянском обществе, разрешено, согласно его желанию, дать для чтения Библию.
Кулиш представил письмо, в котором, в дополнение показания своего, что его сочинение «Повесть об украинском народе» помещена была в журнале «Звездочка» и потом издательницей этого журнала Ишимовой напечатана была для него отдельно, в числе только 200 экземпляров, что такое незначительное число экземпляров уже доказывает, что он не желал распространять свою книгу для возмущения земляков своих, малороссиян, против законного правительства, что если он поместил в этой книге мысли, могущие вовлечь других в ложные понятия, то без всякого намерения, единственно по собственному ложному взгляду на вещи и что ныне, когда указаны ему эти мысли, он с ужасом видит, какие последствия могли бы произойти от его умствований. Представляя в уважении, что он не имел ни малейшего злого умысла, просит о помиловании. Объяснение это приказано не упускать из вида при составлении окончательного доклада.
Тетрадь вторая
Продолжение журнала действий III отделения С. е. и. в. канцелярии по делу коллежского секретаря Гулака и Славянского общества.
Апреля 24
Перша сторінка другого зошиту журналу (т. 3, с. 331)
В III отделение явилась прибывшая из Киева жена коллежского асессора Анеля Мазурова с дочерью от первого брака Алиной Крагельскою, из которых последняя есть обрученная невеста адъюнкта Костомарова. Мазурова желала узнать, в каком положении находится дело о Костомарове, чтобы видеть, каким образом она должна распорядиться судьбой своей дочери. Ей ответствовано, что дело о Костомарове не может быть ей объявлено, что это дело и судьба дочери ея суть два отдельные предметы, которые не должны зависеть один от другого. При этом внушено Мазуровой, чтобы она не искала никаких случаев принимать какое бы то ни было участие в деле Костомарова, жила бы в столице сколь возможно спокойнее, а еще лучше уехала бы обратно в Киев и не передавала бы никому сведений ни о Костомарове, ни о его деле.
Вслед за Мазуровою являлась прибывшая из Киева же мать Костомарова, вдова капитана, Татьяна Костомарова с подобными же вопросами о деле ее сына. Ей объявлено и внушено то же самое, что Мазуровой.
Точно такое же внушение сделано и жене Кулиша, сестре Белозерского, прибывшей из Варшавы.
Примітки
Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 3, с. 356 – 357.