Початкова сторінка

Тарас Шевченко

Енциклопедія життя і творчості

?

Апреля 25

Генерал-лейтенанту Полозову предписано иметь секретное, но самое строгое наблюдение над женою Кулиша, матерью Костомарова, женою коллежского асессора Мазуровою и дочерью ее (невестой Костомарова) девицей Крагельскою во все время пребывания их в С.-Петербурге.

Бывший учитель Белозерский окончил свое показание. После Андрузского он первый объясняет дело с откровенностью, подробно и притом в описаниях более спокойных и потому более вероятных, нежели описание Андрузского.

Не только не скрывая собственных преступлений, но даже выставляя себя виновным в высшей степени перед другими, Белозерский [представил] историю своего падения, все последствия этого и действия других славянистов.

Еще обучаясь в Киевском университете, Белозерский занялся историей и литературой славянских племен, узнал об идее панславизма, читал иностранные и наши журналы и сделался пламенным поборником славянизма. В исходе 1844 г. и в 1845 он сблизился с Гулаком и Костомаровым, которые занимались тем же предметом и начали друг друга побуждать к любимому ими предмету и к деятельности. Невозможно определить, кто из них первый начал, кто продолжал, кто давал ход той или другой идее и кто был у них главным, потому что все они равно стремились к общей цели – славянизму.

В это время вздумали они составить общество, и Белозерский написал устав, тот самый, который найден у Гулака, по примеру уставов учено-литературных обществ, существующих у чехов, лужичан и сербов. К слову «общество» потом прибавлено было «св. Кирилла и Мефодия», а после придумали носить кольца или образа во имя сих святых.

Имея целью соединение славянских племен, они полагали для этого необходимым: воодушевлять славянские племена к уважению собственной их народности, изгоняя все чужеземное, уничтожать вражду и поселять согласие между этими племенами, склонять их к исповеданию одной православной веры. Средством для этого они считали просвещение, полагая, что славянские племена, коль скоро просветятся и узнают выгоды соединения и дружбы, сами сольются в одно целое. Потому они хотели заводить училища для простого народа, издавать книги для чтения того же народа и развитием общего просвещения доводить племена до соединения.

В мыслях их не было ни народного потрясения, ни возмущений, ни преобразования законных властей в России, а тем менее каких-либо вооруженных действий. Они, как ученые и молодые люди, не знающие практической жизни, думали, что по их теории совершится самое мирное улучшение в быте племен славянских.

Они думали, что правительство одобрит их старания. «Одна Россия, – говорили они, – способна совершить такой переворот и не убоится стать лицом к лицу с остальной Европой. Для этого необходима только твердая воля и ум сильный, который бы мог направить ее действия смело и прямо к цели, следовательно, один только ныне царствующий государь может совершить это великое дело». Иногда же казалось им, что государю не угодно будет подать руку для соединения славянских племен, потому что деятельность его устремлена на внутреннее устройство своей державы.

Но они сами видели несообразность своих предположений, притом же, получая опытность жизни, становились в мыслях своих правильнее, в желаниях умереннее и основательнее. В 1846 г. они уже бросили название общества и в последующее время занимались изучением истории и языков славянских, без всяких идей об обществе, только как наукою. За 10 месяцев перед сим Белозерский отправился на службу в Полтаву учителем Петровского кадетского корпуса и не знает, что после него происходило в Киеве.

Во время существования общества действующими лицами были в оном Белозерский, Гулак и Костомаров, потом близко познакомились с ними студенты Маркович и Навроцкий, но они, равно как Посяденко и Андрузский, более приверженности оказывали к Украине и малороссийскому языку, нежели к идеям бывшего общества. Шевченко писал наглые стихи в нетрезвом виде и, протрезвившись, нередко сам не помнил или жалел о том, что написал. Кулиш же нисколько не принадлежал к Славянскому обществу; он всегда держал себя в стороне и так углублен был в дельные занятия, что отвергал все мечтательное. Белозерский утверждает, что хотя в последнее время он породнился с Кулишом (последний женился на сестре первого), но он никогда не осмелился бы открыть Кулишу, что составилось Славянское общество – столько Кулиш был чужд всего недозволенного и строг в своих правилах.

Белозерский присовокупляет, что общество и во время существования своего было более ученым кругом людей, связанных между собой дружбой, без всяких политических и возмутительных предположений; что хотя они давали друг другу честное слово не разглашать ни действий своих, ни имен лиц, которые могли бы показаться злоумышленниками, но не для таинственности, а только потому, дабы не подвергнуться насмешкам благоразумных людей; что найденные у них бумаги не должны быть вечными их обвинителями, ибо эти бумаги относятся к прежнему времени, когда его, Белозерского, и друзей его волновали различные идеи и что он, Белозерский, давно уже и не помышляет об обществе.

С покорностью предавая судьбу свою милосердию государя и выражая раскаяние в прежнем своем заблуждении, Белозерский пишет: «Мы несчастливы тем, что сделались известны как преступники прежде, чем успели совершенно очиститься от признаков давней болезни. К тому же свойство молодости – увлекаться чем-либо на время; быть может, всякий молодой и потом в возмужалых летах достойнейший человек мечтал в юности и строил планы, которые сами собой уничтожились с наступлением зрелого возраста. Это самое и со мною случилось».

Вообще Белозерский показывает в себе чувства хорошие. Если в объяснениях его замечается не совершенная искренность, то разве там, где он говорит о других, ибо, кажется, для него легче высказать свое преступление, нежели преступление другого. Он опасается, чтобы еще кто, подобно Бушену, не пострадал невинно от его показаний. Впрочем, он по убеждению в III отделении пишет новое, дополнительное показание.


Примітки

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 3, с. 357 – 358.