1

Тарас Шевченко

Между городом Кременчугом и городом Ромнами лежит большая транспортная, или чумацкая, дорога, называемая Ромодановым шляхом. Откуда она взяла такое название, неизве[стно] это покрыто туманом неизвестности. Про[стые?] Чумаки же рассказывают вот какую былицу.

Жил в городе Крюкове (что за Днепром, против Кременчуга), а так так в этом городе Крюкове жил к[огда-то?] жил богатый, неисчислимо богатый чумак богатый, неисчислимо богатый чумак Роман. Каждое божие лето отправлял он две валки, возов по крайней мере возов в 20 каждая, одну на Дон за рыбой, а другую в Крым за солью. К Первой Пречистой чумаки, его наймиты, возвращалися в город Крюков. Часть добра сваливалась в его коморах, а с другою половиною добра он уже сам отправлялся в город Ромен, с своею валкою. А шел он вот какою дорогою: сначала на Хорол, так что ему Золотоноша оставалася вправо, а Веселый Подол влево, потом из Хорола на Миргород, из Миргорода на Лохвицу, а из Лохвицы уже в Ромен. Так посудите сами, какой он круг всегда давал. И для почтаря это чего-нибудь да стоит, а про чумака и говорить нечего. Вот он однажды, продавши нароздриб свое добро и частку гуртом свое добро в городе Ромнах, думал было возвращаться домой, да приостановился ненадолго около корчмы, около той самой корчмы, что и теперь стоитпод вербами , уже за городом Ромнами, под вербами, на Лохвицкой дороге , уже за городом Ромнами, под вербами, на Лохвицкой и Зиньковской дороге и на Ромодановом шляху.

А тут уже, под вербами около корчмы, стояло десяток-другой чумацких возов распряженных, а кой-где под возами сидят себе люди добрые да горилку кружают. Вот он остановился с своею худобою, снял шапку, помолился Богу и, обратившись к чумакам, сказал:

– Благословите, панове молодци, волы на[пасать?] попасать. – Чумаки ему отвечали так: «Боже благословы, велыке поле!» – и принялися за свое дело. А он, оставя волы в ярмах, пошел в корчму, думая говоря:

– Я только чвертку выпью.

Заходит в корчму, а там шинкарочка точно на картине намалевана, будто шляхтянка какая. Чумак Роман был уже хотя и немолодой чумак, одначе в нем сердце заиграло, глядя на такую кралю. Краля это смекнула да, усмехнувшися, и спрашивает его: «А чего вам хорошего надобится, господа чумаче?»

Она таки умела и по-московски слово закинуть.

– А вот чего мне надо, моя добродейко: кварту горилки, да дви кварты меду, да сама сядь коло мене.

– Добре, – сказала шинкарка и налила ему кварту го[рилки] , наливши ему кварту водки, пошла в лех с поставцем и принесла меду.

Сидит чумак Роман в конце стола, закуривши свою чумацкую люльку, а около его сидит молодая шинкарочка да смотрит на его седые усы своими голубиными глазками. Пьет чумак Роман, кружает он серебреною чарою горилку горькую, а шинкарочка молодая золотым кубком мед сладкий. Долго они вдвоем себе сидели, пили, разные песни пели. На дворе уже стемнело, а они сидят себе, пьют и поют. Уже и темная ночь на дворе, уже бы чумаку и в дорогу пора, а он сидит себе да пьет. Уже и полночь на дворе, а он все-таки сидит и пьет, а шинкарочка знай наливает, а волы бедные в ярмах стоят. Вот уже и Чепига, и Волосожар за гору спрятался, и зорница взошла. Чумак Роман как бы опомнился, взял шапку и , люльку и вышел из корчмы, лег в воз, накрылся свитою и едва проговорил: «Соб Соб, мои половые!» – волы двинулися, взяли соб и пошли чистым полем, а не Лохвицкою дорогою. Неизвестно, долго ли они так шли, то[лько] и долго ли чумак Роман спал, только он проснулся уже в городе Кременчуге. По его следу поехали другие чумаки, и пробили широкую дорогу, и назвали ее Романовым шляхом. А почему он Ромодан, этого его зовут Ромоданом, это чумаки не знают его зовут Ромоданом, этого чумаки не знают.

Таково слово в слово сказание народа о Ромодановской дороге. Не улыбайтеся добродушно, мой благосклонный читатель, я и сам плохо верю этому сказанию, но, по долгу списателя народного быту списателя, должен был упомянуть о сем досужем вымысле народа.

Ближе к истине полагать можно вот что о происхождении Ромодановского шляху. Не был ли его пролагателем князь Григорий Ромодановский, который в 1686 году водил московскую рать под Чигирин, резиденцию Брусяную гору, чигиринскую резиденцию неукротимого гетмана Петра Дорошенка? Я думаю, это будет правдоподобнее.

Но кто бы ни проложил эту дорогу, нам, правду сказать, до этого дела нету. А заговорили мы о ней потому, что описываемое мною происшествие вер[шится] совершается по стор[онам] не на самой этой дороге, а по сторонам ее по сторонам ее.

Но чтобы вы вполне полное имели понятие о Ромодановской дороге, то к т[олько сказанному?] я прибавлю вот что.

Примечательна эта дорога тем, что, начиная от Ромна и до Кременчуга, не касается она на расстоянии 300 верст ни одного города, ни местечка, ни села, ни даже хутора. Лежит себе чистым, ровным, злачным полем. Только кой-где стоят корчмы с огромными стодолами и глубокими колодязями, построенными, собственно, для русских извозчиков, по[тому что?] построенными, собственно, для русских извозчиков, – наши чумаки никогда не останавливаются в корчмах. А по сторонам ее часто встречаются земляные укрепления, поросшие перием, разной величины и формы разной величины и формы, поросшие перием. Есть у[крепления] Нередко виднеются и курганы, есть укрепления Нередко виднеются и курганы, совершенно круглые, сажен 50 в диаметре. Есть и больше, и меньше, всегда с выходами: двумя, тремя и четырьмя, смотря по величине укрепления кургана. Их простой народ называет просто могилами. Есть и такие насыпи (и это самые большие), которых и форму определить нельзя. Это валы разной величины и р[азных] в разных направлениях. Думать надо, что форма этих шанцев впоследствии испорчена корыстолюбивым и любопытным потомством. (а) Не знаю, пускай про то ведают антикварии, (б) Не помню, кто именно пробовал добывать селитру из Орельской лин[ии] (в) Не помню, кто именно пробовал добывать селитру из Орельских земляных укреплений, или так называемой линии построенной П[етром] Первым между Днепром и Доном на берегу реки Орели. То[лько] (г) Не помню, кто именно пробовал добывать селитру из Орельских земляных укреплений, или так называемой линии, построенной П[етром] Первым между Днепром и Доном, на берегу реки Орели. Но результаты добычи оказались неудов[летворительны]. Не помню, кто именно пробовал добывать селитру из Орельских земляных укреплений, или так называемой линии, построенной П[етром] Первым между Днепром и Доном, на берегу реки Орели. Но результаты оказались совсем неудовлетворительны. То может быть, что и описываемые мною курганы были пробованы каким-нибудь любителем селитры – Ходаковским в некотором роде. Не знаю, пускай про то ведают антикварии.

Нужно еще прибавить, что все эти так называемые могилы имеют свои названия, как-то: Няньки, Мордачевы, Королевы и т. д. Последние, быть может, окопы Карла XII, Бог их знает [?] Карла XII, потому что он в этих местах когда-то шлялся с своими синекафтанными шведами.

Я, одначе, во зло употребляю терпение моих благосклонных слушателей: разносился с своим Ромоданом, как дурень с писаною торбой, наговорил, что твоя перекупка перекупка с бубликами, а о самом-то деле не сказал еще ни слова.

Недалеко от Ромодановского шляху, по правую сторону (едучи из Ромена), лежит широкая прекрасная долина, окруженная невысокими холмами, уставленными, как будто сторожами, столетними дубами и березами, липами и ясенами: вдоль широкой долины прихотливо извилисто вьется белой по[лосою] блестящей полосою Сула. По берегам ее стоят, повеся распустя свои зеленые косы, старые вербы и вя[зы] бересты. Вдоль берега Сулы растянулося большое село, закрытое темными зелеными садами. Только кой-где из густой зелени прорезывается белое пятнышко – это белая хата с соломенною крышею. Таков вид всех почти сел в Малороссии. Прекрасный, успокоительный вид , с большим или меньшим количеством ветряных мельниц. И как приветливо они машут своими прозрачными крылами утомленному путнику, предлагая гостеприимный отдых в своих зеленых благоухающих садах.

Солнце близилося к горизонту и золотило своим желто-багровым светом и без того золотые, уставленные копнами поля благодатного села. Долина Широкая долина покрылася прозрачным светло-фиолетовым туманом туманом и спрятала прекрасную линию своего горизонта в тумане. Сула зарделася матовым румянцем, как загоревшая на солнце молодая жница при встрече с милым косарем своим. По желтому пурпуровому мату извилистой Сулы кой-где тянутся за ч[елноком] рыбачьим челноком светлые блестящие струйки. Тянутся и пропадают в темно-зеленом очерете. Вербы и вязы еще ниже склонилися к воде, как бы оплакивая умирающий день.

В такую-то вечернюю пору возвращалися в село с поля молодые прекрасные жницы. И как в этот день жнива были окончены, то они, каждая для себя , сплела и для освящения в церкви, сплели венок из колосьев пшеницы и васильков, жита и васильков и, увенчавшися венком, возвращалися ввечеру с песнями ввечеру в село, выбрав сначала из среды себя царицу, чтоб было кому песни припевать.

Впереди всех их, тихо выступая, шла прекрасная царица праздника царица свята; стыдливо, как бы от тяжести венка, опустила опустила сво[ ] на грудь свою прекрасную смуглую голову, укрытую золотистым венком и распущенною черною косою; в руках у нее был серп и небольшой сноп жита, перевитый зеленою березкою. Настоящая Церера. За девушками ш[ли] За нею шли девушки и пели в честь ее свои заунывные песни; за девушками шли молодые косари с косами – они косили отаву на Суле – с косами и скромно вторили им.

И вся эта картина была освещена заходящим раскаленным солнцем.

Прекрасная, умилительная картина!

А подойдите вы к этой картине поближе, всмотритесь в нее повнимательнее, и вы увидите на ее светлом, розовом фоне такие пятна, что вы невольно невольно отворотитесь и на унылые мелодические песни этих прекрасных созданий жниц вы горько улыбнетесь и закроете уши.

Живуча и деятельна натура человека!

С утра до вечера на солнце, без малейшей тени, с утра до вечера, согнувшись, жнет бедная жница. И что же? Настал вечер – идет домой, поет, а дома, не успела повечерять, опять на улице или в саду, и опять поет и поет, не умолкая до рассвета. С рассветом опять за серп и на ниву, и снова целый день на солнце, согнувшися целый день, как ни в чем не бывало.

О агрономы-филантропы! Выдумайте вы вместо серпа какую-нибудь другую машину. Вы этим окажете величайшую услугу обреченному на тяжкий труд человечеству.

Группа косарей и жниц с своею прекрасною царицей, отраженные в светлых струях Сулы, медленно приближалися к селу. Навстречу им выбежали с домашними цветами дети дети и вышли с грудными младенцами матери, встречая и поздравляя детей взрослых детей своих с благополучным окончанием жн[ив] озимных жнив.

Мать же своей прекрасной царицы со слезами благодарила девушек за оказанную честь ее дочери и просила до всех до своей хаты на вечерю.

Девушки, войдя в село, значительно переглянулись между собою, а молодые косари нахмурили свои черные брови. Что бы это значило?

А вот что! И те, и другие заметили около некоторых ворот вихи.

«Какое же им дело до вих?» – вы скажете. О, им великое дело до этих зловещих маяков!

Когда вы въезжаете в малороссийское село и видите у ворот на высоком шесте несколько соломенных кисточек, это значит, что в селе не пехота, а кавалерия квартирует. Виха означает конюшню, а число кисточек соломенных кисточек – число лошадей на конюшне. В описываемое мною село пришли еще только квартирьеры, назначили квартиры и расставили вихи для конюшен.

Вздрогнуло сердце не одного чернобрового косаря при виде этих зловещих вих.

Не один из них припомнил страшные, трагические рассказы про бесталанных покрыток.

А жницы! О легкий пол! О мои родные жницы! Никакие кровавые драмы вас не исправят научат! Новина – ваш проклятый идол, перед которым вы кладете все и часто жизнь новина, перед которым вы кладете все, часто честь, а за нею и жизнь свою бесталанную!

С поклоном и честию встретил жниц седоусый Влас, отец прекрасной Лукии, и просил их милостиво зайти к нему в оселю и повечерять, что Бог дал.

Жницы с песнями вошли на двор, а на дворе уже, на зеленом шпорыше, была разостлана большая зеленая белая скатерть. Девушки, по приглашению хозяина и хозяйки, сели вокруг скатерти. А царица царица свята, снявши золотой тяжелый венок свой, и завернув круг головы кое-как свою роскошную черную косу, и засучив широкие рукава своей рубахи, приняла от матери графин с водкою и начала потчевать своих подруг.

В продолжение ужина отец и мать Лукии сидели на призьбе и любовалися своей единственной прекрасной дочерью. Через край полною счастия жизнию их сердце билося, глядя на свою Лукию.

А она, как приветливая хозяйка и услужливая работница, угощала подруг своих со всею прелестию наивной простоты.

После вечери девушки, помолясь Богу и поблагодарив хозяина и хозяйку и свою молодую подругу за вечерю и взявши венки, чинно вышли на улицу.

А на улице под частоколом и под вербами дожидали их их чернобровые косари.

– Иды и ты, моя доненько, на улыцю, поспивай с дивчатамы.

– Не хочеться хочеться мени, моя мамо!

– Чому ж тоби не хочеться, мое серденько? Може, ты утомылася, то ляж, засны.

– Я х[очу] ляжу спать, моя мамо ляжу спать, мамо.

– Пострывай же, я тоби постелю постелю постелю.

И мать постлала постель своей утомленной дочери и, перекрестя, уложила спать ее спать.

Лукия, утомленная трудом дневным трудом и вечерним счастием, за[снула] немного повертевшись на постели, заснула.

А усталые подруги ее всю ночь простояли п[од] с своими чернобровыми милыми под вербами с своими чернобровыми косарями под вербами и под калинами, припевая:

Выйды, Грыцю, на улыцю

И ты, коваленку,

Постоимо пид вербою

Вкупочци тыхенько.

Если бы на завтрешний день не вступили уланы в село, то все бы это могло вся бы эта история могла и кончиться одной идиллией, а драгуны уланы, только что вступили, сейчас завязали драму. Вследствие чего и прошу моих слушателей пропустить мимо ушей по крайней мере год и обратить снисходительное внимание на картину следующего содержания.

Примітки

…дорога, называемая Ромодановым шляхом. – Ромоданівський шлях, Ромодан – старовинний торговельний шлях. Проходив Лівобережною Україною з півночі на південь поблизу міст Ромни – Лохвиця – Лубни – Кременчук. Був частиною великого шляху з Росії до Криму. Характерною особливістю Ромоданівського шляху була порівняно незначна кількість переправ через річки, він обминав також піщані місця і великі населені пункти. До побудови залізниць у 60–80-х роках XIX ст. був одним з найважливіших шляхів, яким чумаки Лівобережжя ходили в Крим по сіль. Шевченко подорожував Ромоданівським шляхом у 1845 р. за завданням Київської археографічної комісії. Спостереження місцевості поблизу Ромоданівського шляху – могили, укріплення (йдеться про відвали землі з насипів курганів, з якої вивітрювалась селітра), що подані в повісті далі, відповідають програмі обстежень, які мали виконати співробітники комісії (див.: Левицкий О. И. Пятидесятилетие Киевской комиссии для разбора древних актов: 1843–1893. – К., 1893. – С. 52–67).

Крюків – місто Полтавської губернії, розташоване на правому березі Дніпра напроти Кременчука, значний центр соляної торгівлі, з кінця XVIII ст. у складі Кременчука.

Перша Пречиста – свято Успіння Богородиці, одне з найзначніших свят християнської церкви, що відзначається 15 серпня за ст. ст.

А шел он вот какою дорогою – Хорол, Золотоноша, Веселий Поділ, Миргород, Лохвиця, Ромни (Ромен) – міста і села Полтавської губернії. Шевченко відвідав усі названі (крім Лохвиці) населені пункти, очевидно, 1845 р. Лохвицю, ймовірно у 1845–1846 рр.

…на Лохвицкой и Зиньковской дороге… – тобто на дорозі, що проходила через Лохвицю і Зіньків – повітові міста Полтавської губернії, нині районні центри Полтавської області.

Кварта – кухоль, місткістю звичайно трохи більший за літр.

Поставець – рід ковша для зачерпування пива, меду, квасу і т. ін.

Вот уже и Чепига, и Волосожар за гору спрятался… – Чепіги – одна з поширених в Україні назв сузір’я Оріон (інші назви – Косарі, Полиця). Волосожар – давня українська назва групи зір Плеяд у сузір’ї Тельця. Походження назви пов’язується з давньослов’янським язичницьким богом худоби Волосом (Велесом). Волосожар і Чепіги в Україні та в інших народів здавна допомагали визначати нічний час й орієнтуватися зоряної ночі.

…вот что о происхождении Ромодановского шляху – Ромодановський Григорій Григорович (? – 1682) – російський державний і військовий діяч, боярин, князь. В 1677–1678 рр. очолював російські війська у війні проти турків. Г. Г. Ромодановського Шевченко згадує також у поемі «Заступила чорна хмара…».

Дорошенко Петро Дорофійович (1627–1698) – український державний і військовий діяч, гетьман Правобережної України (1665–1676). У 1676 р., під час походу на Чигирин об’єднаного українсько-російського війська І. Самойловича – Г. Ромодановського, П. Дорошенко, залишившись без війська, невдоволеного його союзом з Туреччиною, змушений був здати свою резиденцію Чигирин і зректися гетьманства. Цей епізод історії України Шевченко відтворив у поемі «Заступила чорна хмара…»

Дата походу Самойловича – Ромодановського у повісті вказана неточно: 1686, а треба 1676 р. На Брусяній (більш поширені назви – Кам’яній, Замковій, тепер – Богдановій) горі у Чигирині знаходилася фортеця з гетьманським палацом.

Назву Ромоданівського шляху з особою Г. Г. Ромодановського пов’язує Д. Бантиш-Каменський:

«Дороги в Малороссии были тогда узкие; перевозы и мосты неудобные, непрочные. Сие заставило российского полководца князя Ромодановского в Чигиринские походы вести войско из Путивля прямо, степными местами, мимо Конотопа, Ромен и Хорола. Доселе дорога сия известна под названием Ромодановской или Ромодана…» (Бантыш-Каменский Д. История Малой России. – М., 1842. – Ч. 2. – С. 192).

Есть и такие насыпи (и это самые большие) – Шевченко пише про добування селітри для виготовлення пороху з розкритих давніх курганів, що, починаючи з XVI і до XIX ст. включно, було одним із важливих промислів на Лівобережній Україні (див. про це: Федоровський О. Майдани Харківщини та майданові теорії // Записки Всеукраїнського археологічного комітету. – К., 1930. – Т. 1. – С. 61–90).

«Земля з насипів курганів та стін їх поховальних ям проварювалась у великих казанах, вмонтованих у цегляні виварювальні печі. Селітра при цьому осідала на дно казанів, а земля зсипалася навколо курганів у вигляді валів або куп-буртів, інколи розташованих у кілька рядів у різних напрямках, справді створюючи часом враження спеціально влаштованих, але здебільшого безсистемних споруд (це відзначає Шевченко. – Ред.), які сприймались за своєрідні укріплення» (Шовкопляс І. Г. Короткий коментар до «Археологічних нотаток» Т. Г. Шевченка // Збірник праць двадцять сьомої наукової шевченківської конференції. – К, 1989. – С. 170).

Шанці – земляні укріплення у вигляді ровів з насипом; окопи.

из Орельских земляных укреплений, или так называемой линии – Орель – ліва притока Дніпра. Вздовж Орелі проходила Українська лінія – система прикордонних укріплень. Будувалася за наказом російського уряду Українська лінія в 1731–1733 рр. (тобто вже після смерті Петра І).

…любителем селитры – Ходаковским в некотором роде. – Доленга-Ходаковський Зоріан (псевдонім Адама Чарноцького; 1784 – 1825) – польський і український фольклорист, етнограф й археолог, один із перших дослідників давньослов’янських городищ. Тут згаданий на означення людини, яка займається розкопками стародавніх могил.

Антикварій – тут у значенні: знавець і любитель старовини.

…все эти так называемые могилы имеют свои названия – Ці могили Шевченко згадав у своїй археологічній нотатці «Миргород». Він наводить народні назви розкритих курганів. Згадка про шведського короля Карла XII (1682–1718) пов’язана з подіями Північної війни 1700–1721 рр. – перебуванням шведської армії на території України в 1708–1709 рр. (зокрема, із зимівлею її в районі Гадяч – Прилуки – Лохвиця) та Полтавською битвою між російськими і шведськими військами 27 червня (8 липня) 1709 р.

Сула – річка в Полтавській і Сумській областях України, ліва притока Дніпра.

Вдоль берега Сулы растянулося большое село… – Рідне село героїні повісті Липове (назва подана далі; раніше Хорольського повіту, тепер у складі Глобинського району Полтавської області) було розташоване на річці Сулі, нині – на березі Кременчуцького водосховища.

В такую-то вечернюю пору возвращалися в село с поля молодые прекрасные жницы. – Обряд перших обжинків, що їх відзначають після закінчення озимніх жнив, який описує далі Шевченко, характерний для побуту багатьох слов’янських народів. Мотив обжинків у подібній сюжетній ситуації обіграний Шевченком у поемі «Слепая» (1842) та на рисунку ескізу композиції олівцем до цієї поеми, який орієнтовно датується 1842 р.

царица свята – свята в російській мові – коротка форма прикметника святая; тобто читаючи по-російськи, виходить «святая царица», замість «царица праздника». Більше того, в первісному варіанті стояло таки «царица праздника», а редагуючи свою повість, Шевченко виправив з правильного на неправильне.

Церера – у римській міфології богиня землеробства й родючості. На її честь влаштовувались народні свята – цереалії. Відповідає грецькій Деметрі.

«Выйды, Грыцю, на улыцю…» – Варіанти цієї народної пісні див.: Материалы к изучению Кубанского козачьего войска: Песни кубанских и терских козаков («Пісні чорноморські») для одного голоса и хора с аккомпанементом фортепиано собраны А. Бигдаем, действительным членом Кубанского статистического комитета. – 1897. – Вып. 5. – № 191; Демуцький Д. Українські народні пісні. – К., 1954. – С. 80.

Улани – у тодішній російській та деяких іноземних арміях – солдати або офіцери легкої кінноти.