Мая 27

Сообщено: министру народного просвещения, чтобы он, под благовидным предлогом, отклонил от Чижова разрешение на издание журнала под названием «Русский вестник»; министру внутренних дел, чтобы в случае просьбы Чижова и дозволении вновь отправиться за границу не был выдаваем заграничный паспорт без предварительного сношения с шефом жандармов; начальнику 2-го округа корпуса жандармов об учреждении с его стороны за Чижовым самого секретного и незаметного наблюдения и генерал-адъютанту Адлербергу – о прекращении перлюстрации писем Чижова.

Между тем Чижов еще в первые дни доставления его в С. -Петербург объявил, что коляска, в которой он приехал, так же находившиеся в ней халат и 13 рубашек, принадлежат не ему, а бродскому еврею и суть контрабандные.

Случай этот Чижов объяснил следующим образом: в Бродах один еврей предложил ему ехать далее в коляске его, еврея, не сказав, что в ящике этой коляски находятся халат и рубашки; Чижов, не подозревая ничего, воспользовался сделанным ему предложением и переехал в означенной коляске через границу; но в Радзивилловской таможне объяснили ему, что коляска, халат и рубашки – контрабанда и что таким образом евреи часто вводят путешественников в обман, дабы провезти свои вещи без пошлины. В Радзивиллове коляска и вещи не были оставлены потому, что Чижова предписано было арестовать и доставить в С.-Петербург со всеми вещами.

Шефом жандармов тогда же разрешено было Чижову поступить в этом случае, как он признает удобнейшим, не представляя даже вещей в таможню, по их незначительности, но Чижов сам, желая поступить сколь возможно справедливее и законнее, являлся в департамент внешней торговли. Там объявили ему, что если он представит вещи, то дело начнется по установленным формам с допросами и продолжительною перепискою, а потому дело это нанесет ему многие беспокойства.

Чижов, озабоченный своими делами, по которым он должен немедленно отправиться из С.-Петербурга, явившись в III отделение, просил о дозволении оставить вещи здесь, поручив одному из знакомых его продать их, и потом деньги отослать в Броды к тому еврею, которому принадлежат вещи. Эту меру находили возможною при частном разговоре с Чижовым и в департаменте внешней торговли, тем более, что коляска, халат и рубашки уже перевезены в Россию и не составляют значительной ценности. Чижову разрешено поступить по означенному его предположению.

Примітки

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 3, с. 374.