6

Тарас Шевченко

На другой день поутру я пошел было в на хутор нанять лошадей с повозкою для препрово[ждения] перевезения себя с товарищем в Прилуку, но Антон Адамович с трудом догнал догнал меня уже на гребле и воротил в дом, говоря, что порядочные люди так не делают. А Марьяна Акимовна и слышать не хочет, чтобы вы ранее трех дней оставили нашу ферму. Дети – и те даже заплакали, услыхавши о таком вашем неделикатном поступке.

От Марьяны Акимовны я выслушал еще убедительнее рацею. «И не думайте, – говорила она, – и не помышляйте. Как на свете живу, то еще не видала, чтобы порядочные люди на другой же день из гостей уезжали, да еще и на мужицких конях. Этого не токмо что у нас, я думаю, и у немцев не водится. Так, Антон Адамович? Ты ведь немец. А?» – «Такой я немец, как [ты] немкиня», – проговорил Антон Адамович и засмеялся.

– Вот и Тарас Федорович останется у нас, – продолжала Марьяна Акимовна. – Ему теперь, после балу, совершенно там делать нечего. А Адольфина Францовна обещается нам петь сегодня на[родные?] малороссийские песни. А дети обещаются вам танцовать хоть целый день гречаныки.

– И метелыцю, мамаша, – проговорили разом обе девочки.

Противустоять не было возможности, и я сдался. Виргилий мой заговорил было о службе, об обязанностях, о попечителе.

– Разносились вы с Уж хоть бы вы молчали, а то разносились с своим попечителем, право, ей-богу! А еще старый знакомый. Пойдемте лучше в мою хату чай пить, а то а то я с вами н[е?] с вами не сговоришься.

Переглянулись мы с Виргилием и пошли молча как за Марьяной Акимовной.

Прогостили мы еще два дня у этих добрых людей, и в это время удалося мне сделать карандашом несколько видов счастливой фермы и почти одними чертами всю нашу компанию – а на первом плане Наташу и Лизу, танцующих гречаныки. Все это едва-едва набросано. Но вот уже проходит двадцатый год, как любовался я этой живой картиной. А, глядя на этот эскиз, я как будто снова любуюся этой живой картиной и даже слышу скрипку и прищелкиванье пальцами немецкой горничной.

Мне кажется, никакое гениальное описание лиц и местности не может так оживить давно минувшее, как удачно проведенных карандашом несколько линий. По крайней мере, на меня это так действует.

На четвертый день нашего пребывания на благодатной ферме, часу в десятом утра, проводили нас гостеприимные , как самых близких своих друзей, гостеприимные обитатели и счастливые обитатели фермы со всем своим домом; даже Наташу и Лизу взяли с собой. И проводили не только через греблю, даже через село, до самой клуни. Тут мы уселися в спокойную нетычанку Антона Адамовича, запряженную парою добрых коней, и покатилися по гладкой извилистой дорожке.

Долго стояли друзья наши на одном месте и махали нам платками, а одна из девочек, чтобы виднее виден был ее платок, вскочила на плечи Антону Адамовичу и преусердно махала своим платком. Но вот неболь[шая] нетычанка Нетычанка покатилася быстрее и быстрее, и группа наших друзей [стала?] едва заметна на горизонте. Еще четверть версты, маленькая ложбина – и друзья исчезли за горизонтом. Я взглянул еще раз назад, выехавши на пригорок, но, увы, кроме клуни и скирд, на горизонте ничего не было видно.

Мне стало грустно, так грустно, как будто я расставался с своими родными на долгое, на неопределенное время. Оно так и сталось.

Во всю дорогу приятель мой молчал, чему я был очень рад, потому что не чувствовал в себе способности вести самый пустой разговор. Вскоре на горизонте показалася нам Прилука, а несколько ближе из-за темного лесу выглядывали главы, белым железом крытые, соборной церкви Густынского монастыря.

Проезжая мимо этого обновляющегося замка-монастыря, меня чрезвычайно неприятно поразила новая, еще не оштукатуренная четырехугольная башня с плоской крышей, точно каланча.

– Что это такое за урод торчит? – спросил я у своего приятеля.

– Это колокольня вновь отделанной домашней настоятельской церкви, что над малыми воротами.

– И, верно, какой-нибудь досужий костромской мужичок смастерил этакую штуку?

– Нет, извините, не мужичок, а настоящий патентованный художник!

– Как же он мастерски подделался под византийский стиль!

– Не извольте смеяться над нашим художником. Его торопят и денег не дают. А вот когда поедете из Прилуки в Нежин, так увидите в селе помещицы N. настоящий храм Царя Соломона, этим художником сооруженный. Уже на что наш просвещенный знаток и покровитель искусств, можно сказать меценат наших дней, N., и тот посмотрел да только рот разинул, а про преосвященного и говорить нечего!

– Честь и слава вашему художнику!

Тем временем мы въехали в город. А через час я уже прощался с почтеннейшим педагогом, прося его для пользы науки записывать все, что касается археологии и вообще народного характера, как-то: пословицы, присказки, песни, предания и тому подобное. А наипаче просил его по временам извещать меня о наших добрых друзьях на ферме. Он обещался мне все исполнить по мере сил своих.

И мы расстались, и рассталися надолго.

Примітки

Попечитель (куратор) – у дореволюційній Росії службовець, що керував деякими установами, навчальними закладами.

Нетичанка – бричка з плетеним кузовом.

…выглядывали главы, белым железом крытые, соборной церкви Густынского монастыря. – Тобто Троїцького собору.

…меня чрезвычайно неприятно поразила новая, еще не оштукатуренная четырехугольная башня с плоской крышей, точно каланча. – Йдеться про дзвіницю Варваринської церкви з надбрамного корпусу ігумена – одного з найдавніших споруд монастиря, реконструйованого в 1844 і 1845 рр. Під час відбудови Густинського монастиря зіпсовано його архітектуру, знищено цінні фрески й інші художні пам’ятки.

…настоящий патентованный художник! – У відбудові Густинського монастиря брав участь російський архітектор, академік Петербурзької Академії мистецтв Дмитро Єгорович Єфимов (1811–1864), якого вважали знавцем давніх стилів. Збудував ряд церков і поміщицьких будинків в Україні (домова церква в Сокиринцях, палац Кейкуатових у селі Бігач та ін.).

Как же он мастерски подделался под византийский стиль! – Автор повісті іронізує з приводу поширеності в Російській імперії псевдо-візантійських будівель.

…настоящий храм царя Соломона, этим художником сооруженный. – Соломон (?–928 р. до н. е.) – цар Ізраїльсько-Іудейського царства (965–928 рр. до н. е.). Провів ряд важливих адміністративних реформ, зміцнив армію, міжнародне становище країни, здійснював широке містобудування. Соломону приписують авторство деяких книг Біблії (зокрема Пісні над піснями). Герой повісті проводить аналогію між церквою, збудованою в селі поміщиці N. (особу не встановлено), і так званим Соломоновим храмом в Єрусалимі, що відзначався пишністю і красою (Третя книга Царств. Гл. 6–7; Книга пророка Ієзекіїля. Гл. 40 і наступні). Зруйнований в 70 р. н. є. римлянами.

Меценат – тут переносно: багатий покровитель мистецтв і наук. Походить від імені Гая Цільнія Мецената (між 74 і 64–8 рр. до н. е.), сподвижника римського імператора Августа, що прославився протегуванням поетам (Вергілію, Горацію та ін.). У повісті Іван Максимович, можливо, має на увазі Миколу І, який проїжджав через Ніжин і Прилуки 1846 р. (див. Шевченко Т. Повне видання творів. – Варшава; Львів, 1936. – Т. 8. – С. 287–288).

Преосвященний – єпископ.